– Ты кто?
– Я-то? Интересный вопрос…– Существо, укутанное в длинное одеяние из крысиных шкур, запускает пятерню в копну волос и яростно чешется.– Зови меня Робинзоном. В самый раз будет. Чем тут не необитаемый остров?
– Какой такой остров?
– А, проехали. Забудь. Кен я. Так и зови.
– А я Юджин. Я тебя за крысу в темноте принял.
– Бывает. Я иногда сам себя за крысу принимаю,– хихикает Робинзон. И кричит в темноту: – Эй, Пятница! Вали сюда, у нас гости!
Из темноты осторожно выступает крыса. Нет, не так. КРЫСА. Сибирский кот подох бы от зависти, глядя на ее комплекцию. Или от страха. И вот этот мутант подходит ко мне спокойно, встает на задние лапы и обнюхивает. Готов поклясться – он мне в глаза посмотрел. А потом на Робинзона своего. А тот ему кивнул. Сказал: «Друг, друг». И тот меня за своего признал. Какое-то тепло от него, как от человека, пошло. Ей-ей. Даже собак, уж на что умниц, и тех я так не чувствовал. Обошел он меня кругом, этот самый Пятница, осмотрел сочувственно. Казалось, даже головой покачал. Типа: «Ну и уделали же тебя, чувак». И спокойно начал рыться на месте моего побоища. Трупы крысиные поцелее в кучу стаскивать.
– Что стоишь, Юджин? Давай, помогай. Пока зверушки не застыли, надо освежевать да выпотрошить. Чего же добру-то пропадать?
– Ты что – ешь их?
– А чего – мясо и мясо. Жаль, огонька нету. Ну да я их на решетках климатизатора вялить приспособился. И мороженое оно тоже ничего.
К горлу моему немедленно подступили рвотные позывы. Спасло только то, что в полет меня, как всегда, на пустой желудок выпустили.
– Ты вот что, парень. Если жить хочешь – делай что говорю. А нет – отсек большой. Места всем хватит. К вечеру тебя уже так обглодают, хоть в музей сдавай,– голос у Кена был ровный. Глухой, правда. Отвык он тут много разговаривать, факт. Но я сразу понял – другого шанса не будет у меня. И еще – что снова мне повезло. Не как сыну миллионера, но тоже ничего. Уж лучше так жить, чем в крысиное дерьмо превратиться.
И я начал помогать Пятнице трупы складировать. А Кен их стал шустро так потрошить. Рядом с ним сразу три кучки образовалось. Одна – шкурки снятые. Вторая – разделанные тушки, похожие на кроликов из мясного магазина. Третья – внутренности.
– Это подкормка для ловушек. Тут все в дело сгодится,– так мне Кен сказал, когда увидел, как я на кучу кишок смотрю.– Из шкур одежку тебе справим. В своей ты долго не протянешь.
– Слушай, а чего крысы-то разбежались?
Кен усмехнулся, не прерывая работу. Разделывал тушки он маленьким кусочком стекла.
– А боятся они меня. Я им сразу показал, кто в доме хозяин. Вожаков их стай выследил и убил. И новых вожаков тоже убил. И еще потом, кто не понял. У самых непонятливых выводки передушил. А те, кто остался, смекнули: со мной лучше дел не иметь. Так что я тут навроде крысиного дьявола. Как появлюсь – все разбегаются. Поначалу-то они на меня охотиться пытались. Но я их столько перебил, что потом месяц только вырезку одну ел. А сам от них на антресолях прятался, как уставал. Ну и потом, чтобы не забывали, что к чему, с десяток тварей в сутки гашу. Для профилактики.