Посмеялись? А теперь не смешно. Теперь представьте-ка следующее. Останавливается иномарка, из неё без намордника и поводка вылетает нечто столь же породистое, сколь невоспитанное, и накидывается на Чейза. И тот его… нет, не насмерть, между кобелями это всё же редко бывает. Просто разделывает под орех: рвёт ухо или выдирает клок шкуры, лишая выставочной красоты и карьеры. Подходит хозяин покалеченного чемпиона и велит Рите отвечать. И плевать ему, что его пёс, действительно стоящий уйму долларов, сам во всём виноват…
Ситуация? Ситуация. Рите очень не хотелось в неё попадать, а вот Рите-книжной, её героине, – не помешало бы. Всяко лыко в строку, если из него можно выплести интересный сюжет.
Над городом плыла летняя ночь, правда, уже не белая, а обычная тёмная, но Рита была не из тех, кто одни времена года с нетерпением ждёт, а другие – пережидает. Она любила и лето, и зиму, и осень, и весну. И синяя, тёплая питерская ночь в подсветке оранжевых фонарей была ей полностью по душе.
Она вышла из парадного, держа Чейза на поводке. Миновала проходные дворы и двинулась улицей в направлении Юбилейного садика.
– Гуляй!
Эту команду, как и команду «ешь», псу никогда не требовалось повторять. Мигом размотал поводок на полную длину и деловито затрусил впереди, обнюхивая деревья и почти у каждого задирая заднюю лапу. Видно, правильно говорят, будто собачий рай – это полный мочевой пузырь и бесконечная аллея деревьев… под которыми успели уже побывать другие собаки.
Чейз не мог только понять, почему хозяйка упорно не разрешает ему метить колёса машин, припаркованных возле края газона. Но нельзя – значит нельзя. Кажется, он понемногу привыкал к дисциплине.
Почти одновременно с Ритой из-за угла показался ещё один полуночный собачник. Его питомица представляла собой комочек чёрного пуха, из которого весёлыми угольками блестели проказливые глазёнки. Размеры и полущенячий возраст позволяли Чари бегать на свободе, не вызывая каких-либо нареканий. Чейза она знала и, в отличие от большинства взрослых собак, не боялась его совершенно.
Надо было видеть, как она бросилась к приятелю, как прокатилась чёрным колобком через газон, как на полном ходу перевернулась вверх тормашками – и в такой позиции въехала кобелю под передние лапы. Чейз, у которого она могла бы пешком пройти под брюхом, важно нагнулся и принялся обнюхивать малышку, мощно сопя сквозь намордник и буквально возя её носищем по земле. Чари извивалась от восторга, в экстазе закатывая глаза. Она знала, что нависшее над нею чудовище в глубине души – истинный джентльмен, органически неспособный обидеть юную леди.