– Привет, Младшенький. Слушай… я тут всё думаю… после того, как бабахнуло, эти клоуны из Москвы видеоленты с камер наблюдения забрали?
Мгновение в трубке было тихо. Затем Боря судорожно зевнул, кашлянул и ответил хрипло, но вполне разборчиво:
– Да ну тебя, командир. Забыл, сколько Гринберг с ними шнапса тогда вылакал? Ничего они не забрали. Ни с внешнего периметра, ни с внутреннего. Даже не посмотрели. Головки у них бо-бо… – Голос у Монохорда был слегка даже обиженный. Потом в нём зазвучала тревога: – А что, шухер какой намечается?
И снова зевнул – неудержимо, отчаянно, так, что щелкнули зубы.
– Да нет, в Багдаде все спокойно. Извини, что разбудил.
Кудеяр положил трубку, уже прикидывая в уме дальнейшую тактику и стратегию. Но только стоило ему повернуться спиной к телефону – и тот выстрелил пулемётной серией заполошных звонков.
«Кому не спится в ночь глухую?» Известно кому. Иван нехотя снял трубку.
– Скудин слушает!
И буквально через секунду:
– Скудин слушается…
Звонили из приёмной девятизвёздочного генерала. Кудеяра незамедлительно требовали на ковёр. Машина должна была прибыть через полчаса.
Ночные рандеву с начальством хорошего не сулят и добром не кончаются. Вконец помрачнев, Скудин принялся собираться. Ехать пред генераловы очи отчаянно не хотелось. Однако куда ты денешься – служба. «И опасна, и трудна, и на трезвый взгляд как будто не видна…»
Жирик, нахохлившись, умостился на шифоньере. Он тихо негодовал и комментировал ситуацию единственной фразой:
– Сон сбили, суки, сон сбили, суки.
Ночных телефонных звонков он не переваривал. Вероятно, в прежнем доме с этим связано было что-то лично для него весьма неприятное. Во всяком случае, реагировал он всякий раз обильно и жидко.
«Ох, Борька, накаркал. Шухер, видно, действительно затевается. И немалый…»
Последний раз Ивана таким образом выдёргивали из дома, когда чуть не уплыл за границу «Наркоз-1».
«Господи, что теперь-то случилось?..»
– Разрешите, товарищ генерал армии?
В кабинете было тихо, но тонкие планы вибрировали отчаянно и тревожно. Так бывает перед извержением вулкана. Или катастрофическим землетрясением. Всё вроде спокойно, но отчего-то хочется удрать прочь – как можно дальше и как можно скорее. Это стучатся в наш разум эфирные напряжения, которые мы, в отличие от кошек и собак, ощущать почти разучились…
Атмосфера в комнате представляла собой сплошное табачное облако (Владимир Зенонович и в «мирное»-то время был заядлым курильщиком), но Кудеяр мог бы поклясться, что воздух густо отдавал порохом. Да ещё и искрился электрическим разрядами, словно при грозе. Буря, скоро грянет буря!.. Со срыванием погон, энпээсэсами,