Несмотря на это, Лисутарида, насколько мне было известно, считала ее могущественной чародейкой и острой, как ухо эльфа, во всем, что касалось магии. Лично я в этом сомневался. Тирини была слишком молода, чтобы проявить себя в прошлой войне, и я понятия не имел, какова она в бою. Так или иначе, но я пока не стал бы ставить большие бабки на ее героизм. Прекрасно, когда ты можешь употребить магию для укладки волос. Однако совсем другое дело уметь произнести заклинание в тот момент, когда с неба на тебя пикирует дракон, на спине которого восседает оркский колдун, мечущий в тебя молнии, а рота лучников в то же время пытается обойти тебя с фланга.
С учетом вышесказанного я приветствовал ее довольно прохладно.
– Цицерий попросил меня проследить за здоровьем нашей дорогой Лисутариды. – Тирини с сомнением оглядела помещение и добавила: – Он не сообщил мне, что здесь есть и другие больные.
– Здесь в каждом углу по больному, – сказал я.
– И кто же они?
– Смертельно опасная убийца и еще более опасный наемный киллер, – ответил я, кивнув в сторону валявшихся без сознания Ханамы и Сарины.
– Неужели? Представляю, как это должно тебя возбуждать. А где же Лисутарида?
– В спальне.
– Проводите меня к ней.
– А ты уверена, что это стоит делать? Всех, кто заходил к ней, сразила зимняя хворь.
– Я уже ею переболела, – улыбнулась Тирини. – И, насколько припоминаю, это было ужасно скучно.
Тирини прошла в спальню, за ней последовал Хансий.
Дандильон тем временем принялась поить целительным варевом Ханаму и Сарину. Состояние Ханамы по-прежнему оставалось крайне тяжелым. На лбу у нее поблескивали капельки пота. Поднимая голову к чашке, она слегка поморщилась. Сопутствующие зимней хвори мышечные боли могли быть очень сильными, и у Ханамы они пока не прошли.
– Скоро тебе станет лучше, – ласково произнесла Дандильон.
– Знаю, – прошептала Ханама и попыталась придать себе бодрый вид. Но глаза ее тут же закрылись, и она погрузилась в сон. Интересно, как бы она себя повела, если бы положение оказалось зеркальным. Я как-то слабо представлял убийцу в роли заботливой сиделки, подающей лекарства. Забота о людях противоречит ее естеству. Да и моему тоже.
Из дверей спальни появилась Тирини.
– Вряд ли это место можно назвать подходящим для нашей дорогой страдающей Лисутариды, – сказала она.
– Полностью согласен, – подхватил я. – Если у тебя есть охота ее куда-нибудь переместить, действуй смело.
– Цицерий строго-настрого запретил ее куда-либо перемещать, – тут же вмешалась Дандильон.
Тирини недовольно поморщилась.
– Я не очень верю в Цицерия. Если бы не Гильдия чародеев, город давно оказался бы в руках этих отвратительных орков. – С неудовольствием изучив собственные руки, она продолжила: – Я вся в пыли. Неужели твоя горничная никогда не убирает жилье?