Не успел я три раза вздохнуть, как я уже опять успел превратиться в Пизандра!
Деметрий свернул свой свиток. Я было подумал, что пришло время обсудить проблему ремонта театра, но тут же понял, что Цезарь, ум которого воспламенен величием плана перестройки почти каждого крупного города в Сицилии, вовсе не собирается расходовать свои таланты на такую мелочь, как перенос засорившихся сточных труб, проложенных рядом с театром. Так, вероятно, поступил бы Бог, если б ему предложили выслушать чьи-то жалобы на нездоровье, скажем, на сломанное колено, тогда как его божественный интеллект занят совершенствованием новой болезни, с помощью которой он намерен извести одиннадцать миллионов желтокожих обитателей далекого Китая в конце текущего месяца.
Поэтому мы просто полюбовались видом на гору. Затем, когда я понял, что больше не нужен, то повернулся и, не упоминая о театральной проблеме, с прежней болью проделал путь вниз по лестнице. Когда я достиг земли, то услышал, что Цезарь снова окликает меня. На одно страшное мгновение я представил себе, что он снова хочет меня видеть и мне придется опять тащиться наверх. Но он просто пожелал мне счастливого пути. Цезарь Деметрий, конечно, спятил, но он вовсе не так уж жесток.
- Император ему никогда этого не разрешит, - сказал Спикуло, когда мы сидели в тот вечер за вином.
- Еще как разрешит! Он готов удовлетворить малейшее желание своего безумного сыночка. И самое большое - тоже.
Спикуло - мой старейший друг. Его имя ему очень подходит - такой маленький и колючий. Оба мы по происхождению испанцы. Оба вместе ходили в школу в Таррако. Когда я поселился в Риме и поступил на службу к Императору, так же поступил и он. Спикуло последовал за мной и в Сицилию. Я верю ему так, как не верю больше никому. Но вслух мы говорим друг другу самые ужасные вещи.
- Ну, для этого надо еще начать, - сказал Спикуло. - А кроме того, он никогда ничего не кончает. Ты же прекрасно знаешь, каков наш Цезарь. Шесть месяцев спустя после того, как здесь выроют первую яму для фундамента дворца, он решит, что начинать надо не здесь, а со строительства Парфенона в Сиракузах. Он возведет там три первые колонны и отправится в Панормос. А еще через месяц перепрыгнет еще куда-нибудь.
- Вот как? - говорю я. - И тогда какое мне дело до остального? Это ему придется выглядеть дураком, если он так примется за дело, а вовсе не мне. Я же всего-навсего только архитектор.
Спикуло прямо глаза вытаращил.
- Что такое? Ты что же, собираешься принять участие в этой истории, а?
- Цезарь возжелал воспользоваться моими услугами.