Что касается самой миссии, то она представлялась мне милой загородной прогулкой вдали от придворной суеты и дворцовых интриг. К моему величайшему сожалению – и Нунцио не ленится мне об этом постоянно напоминать, – я слишком медленно соображаю и мало интересуюсь деталями, чтобы разобраться во всех этих хитросплетениях.
Однако, давая оценку своему новому заданию, я упустил из виду то, что мне придется работать с Пуки и Оссой.
Хочу сразу пояснить: против них обеих я не имею ничего. Я испытывал слабость к Оссе со времени нашей совместной службы в армии, когда она издевалась над нашим сержантом (парень был по меньшей мере раза в три крупнее ее и постоянно норовил ответить ударом на удар), не нарушая при этом субординации. (Вообще-то все это было не так уж и умно, зато требовало силы духа, которая в наше время большая редкость.) Что касается Пуки, то начиная с нашей первой встречи, когда она, решив, что я хочу напасть на босса, вывела меня из строя и при этом не добила, я вижу в ней высокого профессионала.
Говоря это, я хочу дать вам знать, что Осса мне нравится, а Пуки пользуется моим уважением. В свете сказанного я не думал, что в ходе нашей совместной работы могут возникнуть какие-либо сложности. Я и по сю пору считаю, что рассуждал тогда верно. Но я не учел того, что мы сформировали команду, состоящую из одного мужчины и двух женщин. Мужчиной был я, а женщинами – две, как бы это повежливее выразить... "весьма склонные к соперничеству" личности.
Подобная недоработка с моей стороны дала знать о себе почти с самого начала миссии. Когда мы первый раз остановились на привал, отдыхать стали я и Осса, а Пуки отправилась вперед, как она заявила – "на разведку".
– Скажи, Мухобой, – начала Осса, глядя в спину удаляющейся Пуки, – с какой стати в этой разведывательной миссии участвуют три человека?
Мне сразу не понравилось то, каким тоном это было сказано, но наша работа только начиналась, и я решил вопрос не обострять. Кроме того, нельзя было исключать, что Осса ничего не имела в виду. Солдат Старой гвардии (это я, значит) был обязан отвечать на вопросы новобранца, чтобы тот не обучался на собственных ошибках, а набирался опыта, получая ответы на свои вопросы.
– Это вытекает из требований безопасности, – пояснил я. – Мы не знаем, со сколькими противниками придется встретиться, мы не знаем также, чем он будет вооружен и насколько искушен в боевом искусстве. Нам будет легче убедить его, противника то есть, не совершать глупости, если мы сможем явить собой внушительную силу. Если же слов окажется недостаточно и противник решится на вышеозначенные глупости, то указанная сила повысит наши шансы на выживание.