С тех пор, как некрасивые и непрезентабельные дома, окружавшие Вэстминстер-Голль снесены и заменены красивою позолоченною решеткою, площадь перед зданиями парламента превратилась в обширнейшую и роскошнейшую из площадей, которая служит достойным преддверием английского парламента. Парламентское здание — это колосс между зданиями: лабиринт его так велик и труден, что даже ни один из местных парламентских членов не вступал в него без ариадниной нити в лице проводника. Есть легенда, что будто один из рабочих, работавший там целые годы, однажды заблудился в этом лабиринте, и его нашли через несколько суток изнемогающим от голода. Еще сложнее и запутаннее умственная жизнь, средоточием которой служат эти стены. Не многие мудрецы в Англии в состоянии объяснить самим себе все тайны парламентской жизни. Главный ключ к этим тайнам носят в себе whips. Об них почти никогда не упоминают в наших газетах, и весьма многим на Руси, вероятно, вовсе не известно о существовании этого парламентского уряда, а между тем эти уипсы играют в английском парламенте очень важные роли. От них часто зависит вся судьба министров и самых важных мероприятий. Без их совета и содействия никто ничего в парламенте не обделает: вся тактика министерства и партий им известна, ораторы от них не независимы, речи их и их длина — все это находится в неотразимой зависимости от этих предводителей парламентской борьбы. Но об этом знают далеко не все, кому даже близко знакомы сокровеннейшие истории борьбы известнейших парламентских борцов и их партий. Дело в том, что уипсы эти в некотором смысле циклопы, — властная деятельность их производится вне всякой доступности очам стороннего наблюдателя: они работают втихомолку, и все, что они делают и что сделают, всегда покрыто тайною. Только одни лишь вожди партий посвящены в эти тайны и то лишь отчасти: они знают пружины, но законы их действия и для них часто остаются секретом. Мероприятия и средства уипсов так же многочисленны, загадочны, спутаны и перепутаны, как сбивающий с толку лабиринт парламентского здания, а может быть, и гораздо более. При видимом сходстве и однообразии — бесконечная разница значений в самых неуловимейших нюансах. Этих великих магов и волшебников при парламенте немного: в сущности, здесь всего только четыре уипса, два, состоящие на жаловании у правительства, и два, состоящие на службе у оппозиции. Иногда, глядя по работе, они берут себе помощников, но им нелегко находить себе помощников, потому что качества, которыми должен обладать человек, идущий править дело уипсов, редко соединяются в одном лице. От такого человека требуется утонченнейший такт, сдержанность, знание света и людей, уверенность в собственных силах и неусыпная бдительность. Кроме того, не у всех, обладающих приведенными качествами, есть столько самоотвержения, чтобы работать весь век втихомолку, безмолвно и таинственно, рабски повиноваться старшему и ниоткуда не ждать никакой похвалы своим трудам и талантам. Потому-то уипсов и дорого ценят и берегут. Во время парламентской борьбы уипсы берут на себя роль адъютантов партийных вождей, которые без них никогда не в состоянии были бы определить себе вполне всего поля сражения и сообразить свои силы с силами противников. Они являются в одно и то же время посланниками и дипломатами, герольдами и уполномоченными парламентских партий. Они решают не только вопрос о том, кто будет говорить, но и о том, кому из ораторов сколько времени позволять говорить? У консервативного уипса записано, может быть, до 30 ораторов, у либерального мистера Глина не менее, если не более. Неужели всем им дать говорить и говорить вволю, кто сколько хочет? Но это невозможно! Этак ничто никогда не выяснится, и заседание никогда не окончится. Говоруны народ ужасный — и кто имел неленостный досуг терять когда-либо свои часы в беседах русского Вольного экономического общества или еще лучше в Политико-экономическом комитете нашего Географического общества, где говорит академик Безобразов, или в Художественном клубе, где читали старые вещи артистка Читау и новую дребедень писатель Соловьев, тот может понимать, что такое иногда значит слушать.