Величайшим из событий английской палаты общин за последнее время были прения об уничтожении государственной церкви в Ирландии. Только проникнув в тайны уипсов можно понять, каким образом этот самый жгучий из всех современных вопросов Англии мог быть решен в четыре ночи, и каким чудом в палате, где часто бывает трудно собрать 40 членов, по этому вопросу 618 народных представителей подали голос за Гладстона. Не менее оживленное зрелище представляли заседания во время прений по этому вопросу и в палате лордов. Обыкновенно зала палаты лордов с своими почти пустыми красными бархатными скамьями, несмотря на все свое великолепие, наводит какую-то тоску и уныние. Как мумии в обширной гробнице, восседают там и сям лорды, величаво-спокойные и томительно-монотонные в своих речах. Скукою веет от пустых скамеек членов, публики и стенографов, которым праздное слушание здесь кажется во сто раз утомительнее безустанной работы в нижней палате. Но 2(14) июня все как бы каким волшебством изменилось. На скамьях не оставалось пустого местечка; всякий садился, куда попало; дамы, которым удалось добыть себе билет, не заботились уже о том, что изомнут платья. Все пространство залы перед троном до верхней ступени занимали члены тайного совета и те, кто имел право входа туда; на передней лавке сидели принц вэльский, герцог кембриджский, лорд Россель, герцог Арджиль; епископов было множество; члены нижней палаты, между прочим Гладстон и Дизраэли, входили, выходили и толпились в зале до полуночи; но самый лучший фон картины составляли дамы в изящных вечерних нарядах, в которых преобладающим цветом был голубой всевозможных оттенков, — словом, зала представляла зрелище, не уступавшее зрелищу самой роскошной бальной залы; не доставало только музыки. Но лорды все-таки сдержали свой характер и оставались в своем «строгом чине». Хотя вопрос затрагивал самые жгучие интересы их, они сумели сохранить свое всегдашнее наружное спокойствие и флегму. Обыкновенный порядок заседания не был нарушен ни на иоту, и никто не говорил оживленнее обыкновенного.
* * *
Несмотря на важные политические вопросы, занимающие в настоящее время Лондон, лондонское население не забывает и своих обычных забав и развлечений. На скачки Дерби собралась и в этом году такая масса народа, как и в предыдущие. Пеструю картину представляет Ипсомское поле во время этих скачек. За местами, предназначенными для аристократии, за первою цепью экипажей тянется ярмарочная площадь, на которой шумно толпятся мужчины и женщины, уже изрядно подгулявшие и под хмельком выкидывающие такие штуки, что, взгляни на все это консервативные корреспонденты нашей «Вести», они напророчили бы Англии большие беды, несмотря на то, что английский народ безземелен, как шиш на пустом блюде. Одни здесь валяются в блаженстве успения по земле; другие, кого еще носят ноги, собираются в кучки около паяцев и вымазанных сажею цыган, пилящих самым раздирающим уши образом на своих скрипках и сопровождающих свою музыку разными кривляньями и нескромными фарсами. Триста или четыреста тысяч публики яростно рукоплещут этим выходкам, не уступая в азарте нашей jeunesse dorée,