Но меня не могли остановить такие мелочи. Я уже пустилась во все тяжкие, тем более что у меня, судя по всему, получалось. Мои дела проходили в суде на «ура», помощники прокурора по уголовно-судебному надзору не могли нахвалиться на мои обвинительные заключения, прокурор меня ценил, хотя мне казалось, что он надо мной посмеивается. Когда я встречала его в огромном коридоре прокуратуры, мне все время казалось, что он улыбается в сторону. Когда я поделилась с коллегой своими подозрениями о том, что, как мне кажется, прокурор, глядя на меня, почему-то смеется, коллега искренне сказал, что прокурор, по его мнению, смотрит на меня и думает: «Боже, с каким детским садом приходится работать!»
И может быть, он не так уж был неправ. Если следователь проявляет инфантилизм, то в силу специфики нашей работы это особенно бросается в глаза. Сын моей наставницы отслужил в армии, окончил факультет и пришел в прокуратуру работать. Не каждому так повезет, чтобы мама была не просто мама, а еще и здорово рубила в твоей профессии. Поэтому сам Бог велел в сложных случаях консультироваться не с дежурным прокурором, а с собственной мамой. Вот Володя и проконсультировался: выехал на происшествие и сразу столкнулся с затруднением. Но ничего, есть у кого спросить. Он выставил всех фигурантов в коридор, а сам остался в кабинете с огромным зазором под дверью и соответствующей слышимостью и стал звонить по телефону. Сидящие в коридоре люди слышат, как следователь набирает номер и говорит: «Мама, у меня тут такая ситуевина - как ты думаешь, проводить очную ставку или не надо?»
Вообще ему везло на дежурства. Как-то его вызвали на бытовое убийство. Он сидел в квартире, где находился труп, и описывал место происшествия, дав местным операм задание провести поквартирный обход дома. Приходят оперативники и сообщают ему, что обход они провели, ничего интересного в смысле расследования убийства не выяснили, однако во время обхода обнаружилось, что с верхнего этажа выбросилась молодая девушка, чистое самоубийство. Володя, не отвлекаясь от основного осмотра, дает им задание на всякий случай осмотреть комнату, из которой произошло падение, и двор дома, куда девушка упала. Через некоторое время оперативники приходят и докладывают, что двор осмотрели, о самоубийстве девушки ничего нового не выяснилось, но в кустах они нашли разложившийся труп старушки. Володя тут же дал строжайшее указание больше никуда не ходить и ничего не осматривать.
Конечно, моему следственному гению совершенно не соответствовала несерьезная внешность. Когда я работала в составе группы по «глухому» убийству и обзванивала записные книжки потерпевшей, в ста случаях из ста на мои предложения приехать в прокуратуру для допроса собеседники отвечали: «Девочка, повесь трубку и не балуйся». Прослушав звукозапись проведенной мною очной ставки, коллеги сразу метко и убийственно охарактеризовали голос следователя: «„Пионерская зорька" в эфире».