Дежурный следователь возбудил дело об убийстве и задержал отца. Я пришла к нему в камеру на следующий день вместе с судебно-медицинским экспертом, который, посмотрев на задержанного, отвел меня в сторонку и сообщил, что его нужно срочно госпитализировать. «То, что он еще держится на ногах, - сказал эксперт, - можно объяснить только болевым шоком». Когда я объявила об этом задержанному, он вцепился в стул и сказал, что он убил сына, должен быть наказан, поэтому никуда отсюда не выйдет. Мы с доктором потратили все свое красноречие на то, чтобы убедить его поехать в больницу. В конце концов договорились на том, что я отпущу его из камеры, он съездит домой за вещами и из дома вызовет «скорую помощь». Поскольку денег у него с собой не было, мы с доктором скинулись ему на дорогу. Я только попросила бедолагу, на всякий случай, потом передать мне свою окровавленную майку и написала ему адрес прокуратуры и свой телефон.
Это было в пятницу, а в понедельник, едва я пришла на работу, зазвонил телефон. Меня искал дежурный линейного отдела милиции на транспорте. Назвав фамилию, он спросил, есть ли у меня такой подследственный. «В пятницу он на нашей станции бросился под электричку». - «А на меня-то вы каким образом вышли так быстро?» - спросила я. «А при нем была записка и пакет». Я уже догадалась, в чем дело, а дежурный рассказывал, что в записке было написано: «Сынок, прости, и я тебя прощаю. А майку передайте следователю» - и далее мой номер телефона.
Через некоторое время прокурору поступила жалоба от его вдовы. В принципе я ее ждала, поскольку поняла, что не должна была выпускать на улицу человека в болезненном состоянии, нужно было прямо из милиции отправить его в больницу. Однако я и представить себе не могла, что вдова жалуется не на то, что я его не госпитализировала, в результате чего он погиб, а на то, что я не арестовала опасного преступника, в результате чего он, по ее мнению, ушел от ответственности.
Примерно тогда же мне поручили одно забавное дело, которое, впрочем, оказалось не таким уж забавным для его непосредственного участника. Вечером в пятницу (работая следователем, я быстро привыкла к тому, что все серьезные дела и крупные реализации начинаются в пятницу после обеда, несмотря на то, что согласно закону Мэрфи «ни один габаритный размер не может быть установлен правильно в пятницу после 16 часов») прокурор передал мне дело, возбужденное дежурным следователем. Я прочитала его и стала печатать постановление об аресте задержанного. Дело представлялось мне незатейливым, как пять копеек.