Вряд ли он помнил, что я работал на этом заводе. Уже лет пять, как прекратилась наша переписка, хотя в институте мы были очень дружны. Но, увидев меня в конструкторском бюро за кульманом, Гудимов даже бровью не повел.
— А, Юра, рад тебя видеть. — И, обернувшись к свите, пояснил: — Старый друг по студенческой скамье.
— Товарищ Корнев у нас на хорошем счету, — мило улыбнулся директор завода, чудом вспомнив мою фамилию.
— А иначе и быть не может, Юра очень талантливый человек, — так же мило улыбнулся главный инженер главка и двинулся дальше, бросив мне уже на ходу: — Зайдешь вечером в гостиницу. Часиков в девять.
Не спросил, свободен ли я в это время, хочу ли встречаться с ним. Отдал приказ и не усомнился в его исполнении.
И я пошел. Приказ есть приказ. Гостиница в нашем городе одна, так что ошибки быть не могло. И тем не менее администратор лишь пожала плечами, когда я спросил, в каком номере остановился Гудимов.
— Нету такого.
— Как же нет? — удивился я. — Сегодня прилетел из Москвы. Посмотрите получше.
— Нечего мне смотреть, — обиделась она. — Я всех постояльцев знаю. Говорю нет, значит, нет.
Ситуация получалась дурацкой, и это, должно быть, отразилось на моем лице, потому что женщина что-то сообразила.
— Где он хоть работает, твой Гудимов?
— В министерстве. Главный инженер главка.
— А, чтоб тебя, неграмотный! Да нешто такие люди у нас стоят? В горкомовскую иди, на Кленовую, пять, второй этаж.
До сих пор я и не подозревал об этой гостинице. Да и не гостиница это была — трехкомнатная квартира в доме для партийных работников. Борис ждал меня в том же костюме, в котором ходил по заводу, даже галстука не снял. Была у него такая замечательная черта: при посторонних, хотя бы это был близкий друг, не появлялся иначе как в полном параде.
— Задерживаешься, — коротко бросил он.
— Извини. Искал тебя в обычной гостинице.
Сказал я это с подковыркой, но до него не дошло. Или он сделал вид, что не дошло. Не умел он сразу отвечать на насмешку, терялся.
— Я так и думал. Наивняк ты, Юрка. Ну да ладно, посмотрим, чем нас батюшка Урал привечает.
Он открыл холодильник, битком, как я заметил, набитый, достал бутылку, другую.
— Смотри-ка, «Белый аист»! Ну, молодцы!
— А что это такое — «Белый аист»?
— Не знаешь? Молдавский коньяк, очень мягкий. Надо же, пронюхали, что я предпочитаю молдавские коньяки. Небось досье на каждого министерского чина ведут… Тут и водка есть, но мы ее трогать не будем. Иначе завтра… Ты как насчет этого дела, не пристрастился в провинции?
— Умеренно.
— Молодец! И вообще ты здесь в цене — толковый, трудолюбивый, исполнительный… Исполнительный — это хорошо. Вот только насчет инициативы ничего не сказали, но это не суть важно — инициативы у меня с лихвой хватает.