Перстень крутанул колесико зажигалки, закурил.
– Завтра в это же время подвалишь сюда. Сутки на последнее раздумье. Если тебе в метро, можешь вылезать.
– В метро, да не в это. Подкиньте до «Преображенки».
– Не по дороге.
– Тогда до «Библиотеки».
Ехали в полном молчании. Перстень был похож на Каменного гостя, Леха знал свои функции, а Эдику было о чем подумать. Да и понравилось прийти в более или менее спокойное состояние после напряга последних дней. Хотя никакого разумного объяснения этому не было.
Уже закрывая дверь, Эдик услышал вопрос Колокольчика:
– Слушай, а зачем тебе это? Может, грохнуть дешевле?
* * *
Отпраздновав очередную встречу и историческую победу на сессии облсовета, Эдик вышел во двор, где для него уже было постелено на деревянных лежаках. Хозяева с гостями пели старые песни, к которым Эдик старался прислушиваться. На крыльце сидел седобородый крючконосый старик, похожий на ястреба, и сосредоточенно перезаряжал «калаш». Ничего особенного не предстояло, но осмотр оружия в последние годы стал здесь повседневным ритуалом, вроде вечернего намаза.
Эдик еле удерживался на крутом склоне, опираясь о деревянный плетень. Вниз осыпались камешки, булькая при падении в маленький, но бешеный ручей, питавший арык-«умывальник». Тут-то и подошли нужные люди – в южной, но прохладной ночи. Разговор защелкал быстро, ничего лишнего.
– Здравствуй. – Высокий силуэт возник словно из-под земли, поднявшись по холму, второй остановился за деревом.
– Вечер добрый.
– Вылезай сюда.
– Что за проблемы?
– Проблемы у тебя. Ты ведь железо ищешь. Пошли. И зови меня Толей, его, – он махнул рукой в сторону дерева, – Сашей.
Что «Толя», что «Саша» были настоящими горцами.
С полчаса они молча шли по ночному городку, вдоволь надышавшись целебным горным воздухом. В доме на противоположном конце выпили чаю с тутовником. Сговорились быстро – два ПМ по триста, два ТТ по двести пятьдесят (в Москве Перстень без проблем сдаст за шестьсот и восемьсот – это самый минимум). А для затравки взяли чехословацкий дамский пистолет, работающий на «мелкашке».
Эдик никак не мог отделаться от подозрения, что подсовывают игрушку, пока «Толик» для успокоения не разрядил его в бревенчатую стену и предложил следующий патрон испытать на лобешнике.
Тем временем срок поджимал, две недели истекали, и Эдику приходилось свистеть, как плохому пожарному, с пепелища на пепелище. Вскрыв конверт, он нашел полустершуюся черно-белую фотку и примерный адрес в хорогском квартале «УПД».
Комната, где ждал Абдурахмон Косой, имела мрачноватый вид. Посредине четверо парней со стеклянными глазами курили через длинные трубки из общего стеклянного флакона. Стену испещряли отверстия. Помимо курильни, здесь были в ходу стрелковые аттракционы.