– С-с-суки, – прошипел он побелевшими губами.
Он быстро подошел к столу, выдвинул один из ящиков, вынул оттуда плоскую флягу и сделал несколько глотков.
– Убью…
Задумчиво глядя в окно, Михаил вяло полюбопытствовал:
– А как контракт с «Мазерати»?
– О, да все путем, – сразу успокаиваясь, отмахнулся Антон. – Не дергайся, разве об этом сейчас думать надо?
– Дай хоть взглянуть.
– Я его по дороге в банк завез, по нынешним временам там надежней.
Ученый кивнул, посмотрел на осколки антиквариата, потом на запястье:
– И то верно… Ну, ты тут пока прикинь с юристами, что и как по закону можно сделать, а мне надо с одним человеком повидаться.
– С кем это?
Михаил замялся. Антон – давний деловой партнер, сколько пройдено вместе. А Перстень?.. Никто не знает, что он выкинет, никто не понимает его планов, пока те не осуществятся. Мало ли, сказал, будто завод – не его работа. Сказать-то что угодно можно, а как на самом деле?..
И все же Михаил промолчал. Подошел к сейфу, набрал код, вынул ПМ, проверил, засунул за пояс. Порылся в документах, нашел лицензию, положил в карман.
– Так с кем?.. – без интереса наблюдая за его манипуляциями, настойчиво повторил Антон.
Михаил неопределенно махнул рукой:
– Да так… есть одно дельце.
Рожкин внимательно посмотрел ему в глаза, снова на мгновение побледнел, но быстро расслабился и хмыкнул:
– Твое дело. Звони, как закончишь.
20 августа 1995 года
Анастасия Рожкина
Они стояли перед дверью.
– Ну! – подтолкнул Рожкина Ученый.
Антон нехотя поднял руку, надавил на звонок, обернулся и замялся:
– Настька… сестра… Вы ее не пугай…
– Не испугаем! – пообещал Колокольчик и заржал.
– Я имел в виду: вы не испугайтесь…
Из-за двери послышался хриплый рык: «Ну, кого принесло?!» Она резко распахнулась, и Ученый отшатнулся.
На пороге стояло форменное чучело. От лба до макушки – длинный вертикально стоящий ярко-рыжий гребень. Так называемый «ирокез». Остальные волосы сосульками свисают на грудь, едва прикрытую утыканной булавками черной майкой с традиционным красным кругом анархии. Ниже – рваные проклепанные джинсы с пятнами красной и ядовито-зеленой краски, разношенные армейские ботинки-говнодавы.
Он медленно поднял глаза вверх: на руках, упертых в круглые бока – браслеты с шипами, на шее – настоящий собачий ошейник, в ушах – булавки. А лицо… Ярко-красные веки, под глазами – черные разводы, зеленые губы.
Он всмотрелся в эту жуткую маску и обалдел. Девушка была уникально красива! Такие рождаются раз в тысячелетие, пронеслось в голове. Нефертити. Клеопатра. Кто там еще?.. По пальцам можно пересчитать…