Глава 2
Назови черта – запахнет серой
Ни на какой такой ужин Юрасик не пришел. За стол нас село четверо, и можно сказать даже, что уныние овладело нами. Невелика была птица наш Талдыкин в смысле приятной компании. Но вот ведь, не доставало нам его глуповатых, босяцких шуточек, дурных манер, вечного пьянства и грубоватых выходок с официантами. В общем, не хватало всего того базарного шума, который порождал вокруг себя Юрася, где бы ни появлялся. И странно, казалось бы, за ужином сидели как бы все свои. Давно знакомые, близкие люди, даже и Олеся. У нее тоже была средь нас собственная роль, право на давнее амплуа отрицательного персонажа, который все молча осуждают и порицают, но без которого пьеса просто не пойдет. В каждой компании старых друзей есть подобный ей козел отпущения, но все равно – это свой козел, так сказать, родной, и именно он придает законченную замкнутость тесному, приятельскому мирку. Как собственный юродивый богатому монастырю.
У Талдыкина тоже сложилась в последнее время его, и только его, личная роль. Роль человека немного постороннего, при котором все же стыдно выставлять чувства напоказ и необходимо держаться на уровне. А теперь, без Юрасика, особенно страшно меж нас четверых, чересчур «своих», сказывалось отсутствие Никиты. И пустоту эту можно было почтить только глубоким молчанием. Так часто случается и на похоронах, когда близкие родственники приходят с кладбища, и закончились поминки, и в доме нет никого чужих, и опускаются руки, потому что только теперь, после всех хлопот, становится ясно – одного не хватает и навсегда.
В этот вечер и вышли у нас такие вот семейные посиделки над покойником. Мы не говорили о полицейских делах, забыт оказался и Юрасик с его странным затворничеством. Обсуждали только какие-то почти унесенные из памяти происшествия из другого, прежнего времени, словно листали альбом с фотографиями, старинный и пыльный, лишь бы чем себя занять. Ливадин все время поминал Никиту, какие-то деловые казусы из его карьеры, что протекали на Тошкиных глазах, и я слушал внимательно, хотя никогда не интересовался этой стороной жизни моего Ники.
И разошлись мы на удивление рано, хотя как раз по вечерам старались держаться вместе, чтобы не тяготила нас темнота. Олеся сказала только, что постучит еще раз к Юрасику, а Тошка ответил: нет, не надо, захочет, выйдет сам, – но она стояла на своем, вдруг несчастный случай. И Ливадин не выдержал, психанул. И черт бы с ним, с этим Талдыкиным! Хоть бы и несчастный случай, всем будет проще и легче.