– Хватит, я сказал! – заорал Мендоза, разбрасывая подчиненных.
Партизаны нехотя расступились. Под крики начальника они, перейдя к более мирным действиям, усадили Маурильо на уцелевший стул и прислонили его к стене, поскольку тот уже не мог сидеть. В лицо ему плеснули воды.
– Ну что, капитан, очухался? – насмешливо оскалился Мендоза. – Говорил я вам, придурки, не трогать заключенных…
– Да мы разве трогали? – скривился один из колумбийцев. – Ведь он сам на нас бросился.
Внешний вид говорившего наглядно свидетельствовал о том, что думает пилот по поводу предложения «сдать страну и президента». Щека у охранника была рассечена, а под глазом наливался багровеющий синяк.
– Идиоты… – проворчал начальник, – на кого он теперь похож?
Капитан Маурильо тоже выглядел не лучшим образом. Жестоко избитый, он чудовищным усилием воли удерживал себя в сознании.
– Так ведь он все равно не согласился!
– Да уж, – кивнул Мендоза, – вижу.
Он закурил, выпуская дым прямо в окровавленное лицо капитана, к которому он придвинулся вплотную.
– Ну что же, капитан, ты сам выбрал свою судьбу. Придется тебя списать… из ВВС, – бандит расхохотался, – хоть ты и портишь мне картинку, но что поделать, раз ты такой несговорчивый.
– Ты за все ответишь, – прохрипел Маурильо, – сплевывая кровавую слюну, – я еще доберусь до тебя…
– Ты смотри, он еще не успокаивается, – иронично покачал головой Мендоза, – ничего, скоро все закончится.
– А с этим что делать? – кивнул его подручный на инженера.
Пушкарев еще не приходил в сознание.
– В одной связке пойдут. Хищным птичкам тоже ведь питаться чем-то надо, – заключил Мендоза.
Покуривая, он думал о том, что теперь надо будет проконсультироваться кое с кем. Однако судьба этих двух пленников у него уже не вызывала сомнений.
– Да, натворили они тут дел. – Мендоза растер ногой окурок и поднялся со стула.
– Так, может, их сразу… в расход?
– Не надо спешить. Связать, да покрепче, – распоряжался главарь, – смотрите у меня, чтобы еще одного такого бунта не случилось. Пускай пока полежат…
Через несколько минут дверь захлопнулась. Капитан Маурильо, лежа в очень неудобном положении, связанный по рукам и ногам, видел только полоску тусклого света, пробивавшуюся из коридора. Рядом постанывал очнувшийся Пушкарев, а положение было – хуже не придумаешь. Один глаз капитана совсем заплыл и почти ничего не видел. Запекшаяся на лице кровь стягивала кожу. Хотелось пить…