— Сколько вам лет?
— Сорок восемь.
— Мне показалось, что человек, который писал книгу, старше.
— Но я в душе старше. Даже своих 48 лет.
— Меня в книге привлекло место, где вы пишете про шамана: мол, он в том возрасте, когда национальные черты уже стираются, и непонятно, сколько ему лет: ему можно дать от 45 до 60. Он что, вам открыл секрет управления возрастом?
— Он просто живет, какой уж тут секрет.
— Тогда почему вы написали — "человек ли он вообще". Он что — дух, сверхчеловек?
— Это сложно пока объяснить. Я пытался, но пока не понимаю, как писать. Шаман сравнивает человеческую жизнь с волной. То есть речь идет об энергии. Человек, как волна энергии, и это гораздо главнее, чем человеческое тело. Человек — это самосохраняющийся вид энергии, замкнутое пространство. А если он противоречит своей энергии, своему образу, то он, естественно, сам себя разрушает, стареет, слабеет. Шаман так долго живет потому, что он хорошо осознает свой энергетический образ. И поэтому может его воссоздавать.
— Еще перед тем как встретить шамана, вы писали диссертацию, посвященную исследованию "невроза отложенной жизни". Что это такое?
— Когда человек считает, что сейчас он еще не живет, а лишь готовится к настоящей жизни, которая наступит потом, когда он создаст условия. Иногда такой сценарий длится достаточно долго — человек планирует, как переедет в Москву, купит квартиру, машину... Это может тянуться десять, пятнадцать лет, а у некоторых занимать и всю жизнь. В результате человек не решает насущных жизненных проблем. И начинает себя вести как невротик, который от нормального человека тем и отличается, что тот стремится проблемы решать, а невротик их откладывает, объясняет и так далее. А когда груз нерешенных проблем накопится, начинаются невротические срывы.
— Почему вы занялись этой темой?
— Потому что у нас на Севере много таких людей, которые живут мечтой о переезде. Накопим денег, купим квартиру, создадим условия и переедем. Бывает, до пятидесяти считают, что они еще не живут и только готовятся жить. Молодость проходит, зрелость.
— Вы занимались наукой, но после того как встретили шамана, изменили отношение к научной работе?
— Да, но не сразу, а постепенно. С шаманом вообще повезло. Я несколько лет, общаясь с ним, вел записи. Раньше думал, что буду их разбирать и сопоставлять с известной мне литературой. Но потом посмотрел, что многого из того, что я записал, вообще нет в мировой литературе про шаманов. И я даже понял, почему: все наблюдали шаманов со стороны, а я-то с ним жил. Не все время, но три года. И хотя я занимался маленькими практиками, а не основными, но получилось такое включенное наблюдение. Поэтому и материал получился уникальный.