Татьяна Ткачук:
Владимир, как и почему вы, профессиональный психолог, вдруг заинтересовались шаманами?
Владимир Серкин:
Как психолог я заинтересовался не шаманами, шаманами интересуются этнологи или социологи, а я заинтересовался одним человеком. Это произошло в 97-м году, когда я построил дом достаточно далеко от города, охотничий домик. И волею судеб так оказалось, что единственный человек, которого называют шаманом в той местности, он жил в своей землянке примерно в двух часах ходьбы от моего домика. А поскольку людей в том районе не то чтобы мало, а вообще нет большую часть года, то мы стали много общаться. Три года я с ним плотно общался.
Татьяна Ткачук:
Вы можете для слушателей "Свободы" его описать — как он выглядит, сколько ему лет?
Владимир Серкин:
Выглядит он: где-то рост 176, вес килограмм 85, он выглядит как ветеран-борец из боевика. Лицо очень обветренное, жесткое. На первый взгляд ему можно дать от 45 до 60. Он на той стадии, когда возраст национальные черты сглаживает. Во что он одет, это как бы немножко портит образ шамана. Последние три года он одевался в то, что я ему приносил из своей городской одежды. Когда он ушел в город, жил месяц у меня, он себе пошил. Кстати, он мог бы хорошим модельером работать рабочей и спортивной одежды, очень функциональной.
Татьяна Ткачук:
Скажите, Владимир, вот вы говорите: "шаман придет, он может появиться". А куда он уходит в промежутках между тем, как вы его видите и имеете возможность с ним общаться?
Владимир Серкин:
Он мне сказал, что будет жить в большом русском городе и заниматься новыми практиками, которые во времена советской власти были ему недоступны. Когда я спросил, какой? Он сказал: "Я поработаю официантом или открою свой ресторан".
Татьяна Ткачук:
То есть у него есть паспорт, он вполне социализирован, может устроиться на работу?
Владимир Серкин:
Паспорт он себе сделал, пока жил у меня в Магадане. Я почему сказал, сколько ему на вид, я не могу сказать, сколько ему лет. Знает города очень хорошо. Когда я его спрашивал, он сказал: "Я знаю города лучше тебя. Так же, как я лучше тебя знаю побережье, горы, тундру, потому что я прожил дольше тебя". А мне самому уже 48 лет. Я действительно убедился, что он решает социальные задачи, в том числе те, которые не все люди решают, — делает себе документы, может очень эффективно.
Татьяна Ткачук:
Скажите, Владимир, кто вам вообще сказал, что он шаман?
Владимир Серкин:
Его все так называют.
Татьяна Ткачук:
А, может быть, он сам себя так называет?
Владимир Серкин:
Нет, ему все равно, как его называют. Я его спрашивал, когда я еще интересовался его отношением с браконьерами, откуда такое уважение, он говорил: "Я их иногда лечу и говорю, где что и сколько брать, чтобы они могли и в будущем году работать и через год". "А еще, — говорит, — они меня считают колдуном". Я говорю: "Тебе приятно, что тебя называют шаманом?" "Да хоть горшком назови..." То есть ему это достаточно все равно. Когда я с ним пожил, я увидел, что на побережье, в тайге, в тундре достаточно много людей бывает или сезонно, или кочуют, они все его знают, он всех знает, и они все его называют шаманом.