– Все это гнусно, Хоменко, – сказал я, утомившись слушать эти мизантропские откровения.
– Видишь, ты какой хороший. А сам-то чего сюда приехал? В Афгане не навоевался?
– Я приехал защищать ваше Приднестровье.
– Значит, не навоевался…
Хоменко допил бутылку, побагровел, на лысине моросью выступил пот. Он жевал в уголке рта сигарету и мучительно пытался поймать и выразить главную, ключевую мысль своих рассуждений. Я равнодушно следил за этими попытками и не собирался ему помогать. Может, был он за полшага до покаяния, может, эти полшага вели в пропасть, может, как хищный зверь, почуял смерть и рыщет, уходит от призрачной и неотвратимой погони… Он что-то чувствовал своим инстинктом, тонким и болезненным, предощущения его были верны, он всегда знал, когда ударить, когда уйти; теперь же над ним витала неясная угроза, он понимал это, каждая клетка его пружинистого тела кричала об опасности. Он затравленно озирался, оставаясь внешне спокойным, над ним нависла сила, которая угрожала, несла губительный рок. Как проявит себя эта сила и кто из его противников нанесет смертельный удар?
Может, он искал новых союзников и друзей, не веря уже старым. И может, вопреки законам логики, хотел найти опору во мне, выходце с того света?
Он открыл вторую бутылку, вопросительно посмотрел на меня. Я отрицательно покачал головой.
– Брезгуешь со мной пить?
– Брезгую, – честно сказал я.
– А я вот удивляюсь, почему тебя до сих пор не закопал? Старею, глупею или жалостливым стал?
– Дерьмо твои законы, – заметил я, – и вся твоя жизнь по этим законам – тоже дерьмо.
– Все же скажи, как ты ушел? – Хоменко навалился на стол и попытался сосредоточить свой взгляд на мне. Он был похож на спившегося актера-трагика.
– Сбежал. Охрану – в стопку, сам – в машину. Прорвался.
Погранвойска – это вам не хухры-мухры.
– В стопку – это как? – с пьяным интересом посмотрел комбат.
– Прикинулся умирающим, кровушку изо рта пустил. Старшина дверь открыл – я его уделал. Потом второго позвал, ваш, говорю, помирает. Тот решетку открыл – его тоже отоварил… Вышел на двор, там машины… Да еще и зэков выпустил для хохмы…
– Вот за это уважаю. Серьезный парень. На вес-с золота… Жаль, башка у тебя по-дурацки устроена… Ладно, раз так. Вот что я тебе скажу. Уматывай ты отсюда, пока цел. Это мой совет… Ты меня сразил, поганец: от Федула еще никто не уходил, тем более гвардейцы. А ты смог. Ты спец, профессионал. Я таких уважаю. Таких мало. Я тоже профессионал. Поэтому катись отсюда к чертовой матери! – Он грохнул кулаком по столу и тихо, с расстановкой добавил: – Пока я не передумал.