Но, может, это и хорошо, что Эндрю катит сумку, а не тащит рюкзак. Иначе если бы он спросил, отчего он такой тяжелый, мне пришлось бы сказать правду. Ибо я решила, что наши отношения будут основаны на искренности и в них не должно быть места фальши, как с тем парнем, который оказался практикующим колдуном. Все бы ничего – я ведь очень терпимо отношусь к верованиям других людей…
Вот только он оказался еще и бабником, как я выяснила позже, когда застукала его с Эми де Сото. Он еще пытался убедить меня, что его знакомый заставил его спать с ней.
Поэтому-то я и решила говорить Эндрю только правду, ведь колдун даже такой малости меня не удостоил.
Но я все равно по возможности буду избегать ситуаций, когда необходимо говорить правду. Например, ему вовсе необязательно знать, что мой рюкзак такой тяжелый из-за того, что в нем сто тысяч наименований косметики «Клиник», в том числе контейнер ватных подушечек с матовым тональным кремом. А что делать, если лицо у меня сильно лоснится – это у нас наследственное по маминой линии. Еще там большая упаковка жевательных травяных таблеток – я слышала, что английская пища не всегда полезна. Естественно, фен и щипцы для завивки; одежда, в которой я летела, пока не переоделась в мандариновое платье; карманный тетрис; последняя книга Дэна Брауна (нельзя же отправляться в трансатлантический перелет, не взяв с собой ничего почитать); мини-плеер; три путеводителя; крем автозагар; все мои лекарства, включая аспирин, упаковку пластыря для мозолей, которые у меня непременно появятся (от прогулки рука об руку с Эндрю по Британскому музею), противозачаточные таблетки и антибиотики от прыщей; и, конечно, ноутбук, в котором я начала писать дипломную работу. Коробочку со швейными принадлежностями – для неотложной починки – из-за ножниц пришлось переложить в чемодан.
На данной стадии наших отношений Эндрю вовсе ни к чему знать, что я не сразу родилась такой привлекательной. Что если он окажется одним из тех парней, которые любят натуральных розовощеких красавиц, вроде Лив Тайлер? Какие тогда у меня шансы против этой английской розы? У девушки должны быть свои секреты.
Ой, погодите, Эндрю что-то говорит мне. Спрашивает, как прошел полет. Зачем он надел этот пиджак? Не может же он всерьез считать, что это красиво, правда?
– Полет прошел отлично, – говорю я. Я не стала рассказывать о маленькой девочке в соседнем кресле, которая игнорировала меня всю дорогу, пока я была в джинсах и футболке, с волосами, забранными в хвост. И только когда за полчаса до посадки я вернулась из туалета в шелковом платье с уложенными волосами, она застенчиво спросила: «Простите, а вы не актриса Дженифер Гарнер?»