– Вон она! – кричит Марни и показывает на меня. – Дженифер Гарнер! Дженифер Гарнер!
Я продолжаю идти, опустив голову и стараясь не обращать на нее внимания. Но и Эндрю, и его отец уставились на девочку, смущенно улыбаясь. Эндрю и впрямь похож на отца. Неужели он к пятидесяти годам тоже будет абсолютно лысый? Ген плешивости передается по материнской или по отцовской линии? И почему я не выбрала курс по биологии, составляя для себя расписание? Уж один-то можно было втиснуть…
– Эта девочка не к тебе обращается? – спрашивает мистер Маршалл.
– Ко мне? – Я оглядываюсь через плечо, притворяясь, что только сейчас заметила девочку, которая кричит мне через весь гараж.
– Дженифер Гарнер! Это я! Марни! Из самолета! Помните?
Я улыбаюсь и машу рукой Марни. Та вспыхивает от восторга и хватает мать за руку.
– Видишь? – кричит она. – Я же говорила тебе! Это точно она!
Марни снова машет мне. Приходится махать ей в ответ, пока Эндрю, чертыхаясь, с трудом втискивает мою сумку в маленький багажник. Он всю дорогу катил ее и только сейчас понял, какая она тяжелая.
Но месяц – поистине большой срок. Самой не верится, что я взяла с собой меньше десяти пар обуви. Шери даже сказала, что гордится мною: ведь мне хватило здравого смысла не брать холщовые туфли на платформе. Правда, в последний момент я все же впихнула их в сумку.
– Почему эта девочка называет тебя Дженифер Гарнер? – интересуется мистер Маршалл. Он тоже машет Марни, пока дедушке с бабушкой, или кем там они ей приходятся, не удалось загнать девочку в машину.
– О, – говорю я, чувствуя, что краснею, – мы сидели рядом в самолете и просто играли, чтобы скоротать время.
– Как мило. – Мистер Маршалл начинает махать с еще большим воодушевлением. – Не все молодые люди понимают, что к детям надо относиться с уважением, а не снисходительно. Важно подавать хороший пример молодому поколению, ведь семьи в наше время так нестабильны.
– Согласна с вами, – отзываюсь я, как мне кажется, с достоинством.
– Боже! – Эндрю попытался поднять мой рюкзак. – Что у тебя там такое, Лиз? Труп, что ли?
Мои достойные манеры трещат по швам, и я лепечу:
– Только самое необходимое.
– Прошу простить, что моя колесница не такая стильная, – говорит мистер Маршалл, распахивая дверцу автомобиля. – Вы, конечно, привыкли к другим автомобилям у себя в Америке. Но я почти не пользуюсь машиной, поскольку хожу пешком до школы каждый день.
Мне тут же представилась очаровательная картина, как мистер Маршалл шагает по узкой улочке в пиджаке в «елочку» с кожаными нашивками на локтях, – а не в лишенной всякого вдохновения куртке, которая на нем сейчас, – и, возможно, рядом с ним трусит кокер-спаниель или даже два.