Гард покраснел и, чтобы скрыть свое смущение, наставительно произнес:
— Ведь мы договорились: никакой я тебе не дядя, а самый настоящий…
— Знаю, — сказал Майкл, — я должен звать тебя папой. И еще не трогать коробочку, которую ты положил мне в карман.
— За все за это я куплю тебе заводной танк и трех солдатиков.
— Но не по двадцать пять лемм за каждого, а которые по пятьдесят! — добавил Майкл.
Они двинулись дальше, а по другой стороне улицы независимой походкой двигался Фред Честер.
В зале ожидания никого не было, но в кресле за стеклянной перегородкой, делавшей парикмахерский салон похожим на аквариум, сидела заплаканная четырехлетняя красавица. Старый Серж Пуся подвивал ей локоны и что-то говорил, говорил, говорил, отчего девочка наконец стала улыбаться. Затем, раскланявшись с ней, как со взрослой дамой, и проводив до двери, Серж Пуся подошел к ожидающим.
— Прошу простить меня, — сказал он, обращаясь непосредственно к Майклу, — я, кажется, заставил вас подождать. Отличный волос, молодой человек! Я рекомендовал бы вам бенди, если, конечно, ваш папа не будет возражать.
— Не будет, — сказал Майкл.
— Тогда прошу!
И он увел Майкла в аквариум.
Гард вытащил очки, в оправе которых находился приемник, сунул в ухо крохотную запонку динамика и развернул газету. В кармане штанишек Майкла лежала маленькая, но чрезвычайно хитрая коробочка, которая не только записывала все слова, произносимые в радиусе пяти метров, но и транслировала их прямо в ухо комиссару полиции. Сначала Гард услышал какое-то звяканье — через стекло ему было видно, как Серж Пуся усаживал Майкла в роскошное подвижное кресло, оборудованное большим количеством никелированных рычажков, кнопок и рубильников. Затем…
— Ну, вот и отлично, — сказал старик. — Бенди — это, по совести говоря, мода будущего, но кто сказал, что нужно ходить в сегодняшних модах?
Майклу шутка понравилась, и он непринужденно засмеялся.
— Простите, я совершенно забыл, как вас зовут?
— Майкл, — сказал Майкл. — Меня зовут Майкл Честер, а там, в зеркале, сидит мой папа.
«Молодец», — отметил про себя Гард.
— Ба! — воскликнул Пуся. — А не тот ли вы Майкл Честер, который любит яблочный пудинг и прекрасно играет в индейцев?
— Хм, — подозрительно хмыкнул Майкл. — А откуда вы знаете?
— Я все знаю, молодой человек, даже то, что ваш папа…
И Гард, и сын Честера внутренне сжались при этих словах, но Пуся неожиданно отвлекся, беря в руки электрическую машинку и включая ее в сеть. Работа началась, и Гард видел через стекло, что Серж Пуся орудовал инструментом просто с феерической ловкостью, напоминающей ловкость артистов цирка. Когда первый этап стрижки завершился, Майкл, к великому огорчению Гарда, спросил: