А через какое-то время они открыли комнату, в которой лежал советник Шако. Он был мертв…
— Я только выполнял приказ, — шептал каратель.
— Молчи! Тебе ничего не угрожает. Я презираю месть, она не достойна человека. Все вы — наши пленные. Никто не тронет вас пальцем. Едой будете обеспечены. А свобода… Освободится народ — тогда посмотрим.
Когда они вернулись в Штаб, Коля спросил:
— Чамино, ты можешь, наконец, объяснить, кто освободил меня из плена жрецов? Я, кажется, начинаю догадываться. Не понимаю только, к чему эти секреты? Будто ты мне не доверяешь…
Чамино бросил на Колю острый взгляд, потом лицо его озарила добрая, искренняя улыбка.
— Обижаешься, Акачи?… Не стоит. Я и Штабу не сразу объяснил. Просто боялся, что это сочтут фантазией. Между прочим, так оно и было воспринято, пока приключение с твоим отрядом не убедило членов Штаба. До этого мало кто верил в мои эксперименты. Даже после твоего освобождения…
Только теперь Коля узнал, как его спасли. Вызывая Колю по тайному шахо, Чамино впервые не получил ответа. Он понял, что с ним случилась беда. Хорошо изучив дорогу по рассказам Эло, они с Лашуре направились на поиски Гашо. За спиной у Чамино висел аппарат, парализующий волю. Все люди в радиусе тысячу шу оказались подвластными его волнам. Разыскав Гашо, они обеспечили его аппаратом защиты, и все трое напали на контрольный пункт.
— Вот и все, — закончил Чамино свой скупой рассказ. — Но для революции нам нужна очень мощная станция. Она уже строится…
— Что значит строится? — удивился Николай. — А разве то, что было с нашим отрядом… Разве это не станция?
Чамино засмеялся, заблестели крепкие зубы, в глазах с большими белками и острыми черными зрачками замерцали искорки.
— О-о, нет… это пока всего лишь действующая модель. Для настоящей станции нужна почти вся электроэнергия… Со всех рабочих агрегатов.
— И с новых тоже? — недоверчиво переспросил Коля, зная, какие большие мощности имело теперь государство повстанцев.
— Ну да. Видимо, только один реактор мы оставим для освещения… Не доверять тебе нет причин. Это все равно, что не доверять самому себе… Дело в том, Акачи, что я мечтаю о бескровной революции… С детства не могу видеть кровь. Убивать людей — это ужасно…
— А если этот человек — враг? Не убьешь его — он убьет тебя.
— Наверное, ты прав, — согласился Чамино. — Так же думают и члены Штаба. Но ведь будут гибнуть не только враги. Разве наших погибнет меньше? Я знаю, мы все равно победим. Если вооружить всех беловолосых мощным жуго, выдать им десятки миллионов плащей… Если Гашо выведет всех на поверхность… О-о, это будет непобедимая сила! Но ведь каратели Бессмертного вместе с его легионерами — это тоже полтора миллиона! Оружием они владеют значительно лучше. Пока наши бойцы будут барахтаться в плащах, каратели и легионеры станут уничтожать их сотнями тысяч… Планета будет завалена трупами, революция потонет в народной крови…