Он лежал тихо, не смея шелохнуться, давая Флоренс возможность прийти в себя. Но девушка прильнула к нему ближе, заглядывая в глаза.
– Скажи, что я должна сделать. Скажи, как доставить тебе удовольствие.
Он покачал головой.
– Покажи, что я должна сделать, – повторила Флоренс настойчиво.
Эдвард сам не сумел бы объяснить, как ее запястья вновь оказались в тисках его рук, а его ноги обвили ее икры. Пытаясь справиться с собой, он закрыл глаза.
– Не проси меня об этом, – буркнул граф.
– Но ведь это будет честно, Эдвард, – возразила Флоренс и поцеловала упрямо сжатые губы.
Звук собственного имени обезоружил его. Эдвард перевернул девушку на спину, подмяв под себя. Теперь она была целиком в его власти. Ей не удастся сбежать. Он сжал ладонями ее голову и поцеловал так, словно хотел проглотить ее целиком. Его напряженный член тыкался ей между ног, ища дорогу. Достаточно было приподнять ее бедра и разорвать тонкую преграду, чтобы сделать ее своей.
Флоренс просунула руку между сплетенными телами и сквозь брюки сжала выпуклость между его ног. От острого ощущения Эдвард чуть не вскрикнул, дрожь, прокатившаяся по телу, была почти болезненной.
– Каково это? – спросила девушка, изучая пальцами выпуклость. – Что ты чувствуешь, когда он увеличивается?
– Вытащи его! – хрипло сказал Эдвард. – Иисус-Мария, вытащи его наружу!
И прежде чем Флоренс сделала это, он сам расстегнул брюки. Член выскочил, ткнувшись в нежную ладошку. Он был горячим и твердым, словно сделанным из железа, облаченного в шелковую оболочку. Девушка без страха провела по нему пальцами, затем чуть сжала.
– Флоренс! – простонал Эдвард, чувствуя себя одним оголенным нервом. Нежные прикосновения сводили с ума, отбирая всякую способность мыслить здраво.
Словно поняв, что нужно делать, девушка сжала пальцы сильнее, скользя кольцом вверх-вниз. Эдвард, как в бреду, двигался в такт этим движениям, не сознавая, как инстинкт берет свое, превращая его из цивилизованного мужчины в дикое животное. Почти рыча, он просунул руку под юбки Флоренс и проник в панталоны. Она была мокрая там. Мокрая и горячая. Она ждала его. Казалось, даже земля под ними дрожала в ожидании продолжения. Эдвард так хотел проникнуть в шелковые глубины, что почти забыл, как дышать.
– Эдвард, – позвала Флоренс над самым ухом. В ее голосе отчетливо звучали изумление и испуг.
Это отрезвило его. Господи, ведь он мог воспользоваться ее податливостью, мог совершить непоправимую ошибку! И она приняла бы его, потому что желала юп того же.
С отчаянным стоном Эдвард почти отпрянул в сторону. Он не смел делать того, что едва не произошло только что. Он не мог испортить невесту своего брата, даже во имя любви к ней!