Меж тем экипаж выкатился на Риджентс-стрит, а чуть позже в запотевшее окно Эдвард увидел особняки, выстроившиеся тесным полукругом так, что напоминали арену. Вытащив из кармана часы, граф понял, что сейчас как раз время позднего чая. Он знал, что леди Харгрив сегодня никого не принимает, и его визит может вызвать недоумение случайной публики, а потому отпустил кеб, не доезжая до ее дома. Муж леди Харгрив, влиятельный помещик, как раз уехал в Шотландию осматривать свои угодья, и лишние разговоры ни к чему.
Хотя улицы были пустынны, Эдвард осторожно огляделся, прежде чем войти. И даже при этом он не закрывал зонта до тех пор, пока не оказался в передней. Обычно он не приходил сюда так рано, но на сей раз были хороши все средства, лишь бы избавиться от жгучего голода, сковавшего его тело. А леди Харгрив хорошо знала, как утолить этот голод.
Она ждала его в будуаре. Предупрежденная о его визите служанкой, она изящно вытянулась в небесно-голубом шезлонге, откинув голову со свежей прической. Она знала, как представить себя в наиболее выгодном свете, и вся нарочитая небрежность ее позы была лишь тщательно спланированной сценой обольщения. Волосы цвета шампанского роняли несколько локонов на открытые взгляду холеные плечи, изящные пальцы сжимали книгу: леди Харгрив делала вид, что погружена в чтение.
Едва граф вошел в ее комнату, она грациозно поднялась и поспешила ему навстречу.
– Дорогой! – И она быстро поцеловала его в щеку.
Ответный поцелуй Эдварда был куда смелее, чем позволял этикет. Одной рукой он схватил ее волосы, сминая изящную прическу и притягивая ее к себе. Сегодня она будет умолять его взять ее! Ему хотелось, чтобы она кричала и извивалась от страсти. Может быть, тогда комок нервов, в который он превратился, обмякнет, и мучительное желание выпустит его из своих цепких объятий.
– Боже, – с улыбкой проворковала Имоджин Харгрив, – кажется, кто-то желал меня увидеть так сильно, что позабыл все правила хорошего тона.
Ее пальцы шаловливо пробежались по его груди, спустились ниже и нащупали явственную выпуклость в штанах. Эдвард ответил на эти заигрывания поощрительной улыбкой, хотя внутри его бушевал ураган страсти. Он едва сдерживался, чтобы не броситься на эту искушенную в любовных играх женщину.
Имоджин пробежалась кончиками пальцев по его мужскому достоинству, словно проверяя, так ли он готов к ее ласкам, а затем стала гладить его плоть прямо через ткань брюк. Эдвард подался навстречу ее руке, неотрывно глядя ей в глаза.
– Эдди, малыш, ты сегодня такой крепкий. Впрочем, как и всегда, – мурлыкнула Имоджин.