- Прямо сейчас?
- Немедленно. Нам следует вернуться на запад - туда, где растут деревья. На этой равнине, покрытой травой, нас ожидает смерть.
- Линден не выдержит путешествия! - с внезапным раздражением ответил Кавинант.
Члены отряда притихли. В наступившей тишине слышалось лишь хриплое дыхание раненых. Кавинант передернул плечами, словно не хотел даже думать о предостережении Холлиан.
- Я не собираюсь ее никуда тащить! Холлиан открыла рот, пытаясь возразить ему, но Сандер опередил ее:
- Он - юр-Лорд!
- Но он не прав. Надо смотреть правде в лицо. Эти люди обречены. Если мы останемся здесь, то тоже умрем.
- Он - юр-Лорд, - повторил Сандер более мягким тоном. - Любое дело, за которое берется Томас Кавинант, по сути невозможно, но он выполняет его. Наберись храбрости, эг-бренд.
Линден вновь забилась в конвульсиях. Кавинант смотрел, как она корчилась, и все время боялся, что каждый ее вздох может оказаться последним. Внезапно приступ кончился; тело больной стало вялым, как у марионетки, у которой отрезали веревочки. Дыхание выровнялось, стало глубже, и Линден впала в забытье.
Состояние Кайла было гораздо тяжелее. Судороги ломали его до тех пор, пока луна не скрылась за горизонтом. Харучаи не отходили от него ни на шаг, бдительно следя, чтобы он не нанес себе увечий.
- Скоро рассветет, - тихо прошептал Сандер, словно боялся, что звук его голоса ввергнет больных товарищей в бездну неистовства.
- Теперь уже слишком поздно. - Холлиан не могла сдержать злости. - Раз уж мы не захотели уйти в безопасное место вовремя, придется остаться здесь.
Кавинант не обращал на них внимания. Он сидел, обняв Линден, и верил, что она будет жива.
Никто не шевелился. Все молча смотрели на сияющий крилл, а восток постепенно бледнел, предвещая восход солнца. Над поверхностью земли стало вырисовываться пыльное марево. Звезды поблекли. В воздухе повеяло сухостью - день обещал быть жарким.
Наконец из-за горизонта показалось знойное и жестокое светило. Увидев его первые лучи, Кавинант вдруг вспомнил, что не ел и не пил со вчерашнего утра. Он подумал о себе нехотя и бесстрастно, как о другом человеке. На миг ему показалось, что Линден, объятая странным сном, уже никогда не проснется.
Когда Солнечный Яд вступил в свои права, заросли травы начали плавиться. Стебли превращались в мертвенно-серую тину и липкой массой оседали на землю. "То же самое случилось и с Мшистым Лесом, - подумал Кавинант, глядя вокруг как бы со стороны. - И с Гриммердхором, и с Дремучим У душителем. Пустынное солнце вставало над ними, и древние леса таяли, превращались в ничто". И слава мира стала меньше, чем была. Кавинант отмахнулся от воспоминаний и горько прошептал: