- Не-ет!
- На маску, держи трубку. Опускайся и смотри.
Ромка с удовольствием принял это предложение.
- Спускайся! - машет оператор.
- Пошли! - кричит и режиссер. - Давай посмотрим, пока он в азарте.
Ромка и Егор Андреевич разом вздохнули и дружно пошли вниз.
У самого дна Ромка перевернулся, он и один любил так смотреть вверх, особенно когда солнце в зените. Толща воды искрится, переливается красками, легкими, нереальными.
Сверху на Ромку уже шел оператор. Он нырнул тоже очень умело и проплыл мимо стремительно и даже с каким-то шиком, а из носа и изо рта его вырывались пузырьки воздуха. Они сначала тянулись назад, а потом стремительно неслись вертикально вверх, к поверхности. Это было очень красиво. Только Ромка не понял для чего.
- Здорово ныряете, - восхищенно сказал он, передавая маску и трубку оператору.
- Были когда-то и мы рысаками, - сказал он, глубоко и часто дыша, - а теперь не те времена… - Эти пузырьки мне нужны, чтобы подчеркнуть, что человек находится в воде. Понимаешь? Ну, чтобы еще эффектнее было, ты набрал сразу воздуха, а когда будешь перед камерой проходить, выпускай. Не сразу все, конечно, а постепенно.
- Ну да! - сердито сказал тогда режиссер. - Ты научишь. Человек с собой под воду воздух берет, чтобы дышать. А ты говоришь, выпускай постепенно. Чем же он дышать будет?
- Нет, Егор Андреевич, - быстро вставил Ромка, - это уже не воздух выходит.
- Да ну? - удивился режиссер.
- Не воздух, - И Ромка повернулся к Захару за подтверждением.
Захар был силен в теории. Захар, не спеша, подробно и вполне ответственно все объяснял:
- Это не воздух пузырьками выходит, а углекислый газ.
- Его все равно выпускать надо, - добавил Ромка, - а если задержать надолго, может отравление организма произойти. Самое настоящее отравление.
- Ну, если так, валяй тогда пускай пузыри… Только все равно надо будет проконсультироваться с подводниками.
Последние слова относились к Людмиле Васильевне.
- Хорошо, - сказала она, - я сегодня же узнаю, опасно это или нет.
И они заговорили о сложности подводных съемок, о технике безопасности, но это уже Ромку не интересовало. Он пододвинулся ближе к Людмиле Васильевне, спросил тихо:
- А Оксана где?
- Здесь где-то, - ответила та, - с тетей своей и Володей. Ты поищи.
Но искать он не стал. Вспомнил сразу же про брата и поднялся расстроенный и сердитый сам на себя.
- Я пойду, - сказал. - Братишку кормить надо.
- И я. - Захар тоже встал. - Надо дома побывать.
После четырех снова возобновили поиск. Медленно отходили все дальше и дальше от берега.
Солнце спустилось ниже, да и глубина заметно прибавилась. А еще через полчаса дно уже совсем не проглядывалось. Толща воды уходила куда-то в глубину, и казалось, нет там, внизу, ни конца, ни края.