Была и еще одна причина - Оксана. Правда, жили они в одном доме, и завтракали вместе, и ужинали, да и вечерами подолгу на крылечке сидели - было о чем поговорить и поспорить. Но это дома, у себя. А на площадке Оксана была другая, и Ромка всегда с интересом наблюдал за тем, как репетирует она, как работает перед аппаратом, как радуется, если все идет хорошо, как сердится, если что не получается, даже украдкой плачет.
В таких случаях он находил ее где-нибудь в укромном месте за машинами и усаживался рядом. Вначале, когда нашел он ее такую первый раз, он попытался ее ободрить, утешить.
Девочка резко оборвала его:
- Не твое дело. Если Егор Андреевич сердится - значит, справедливо… и лучше не лезь… лучше молчи.
И он стал молчать. Найдет, присядет рядом и молчит. И она молчит, только всхлипывает. Упрямая, гордая…
Вот и сейчас, пользуясь затишьем на площадке, сидят они в автобусе на последних местах. Автобус стоит в тени скалы, все стекла опущены, и ветер, прохладный и резкий, спокойно гуляет по салону. Лучше места в такой жаркий день и не сыщешь.
- Не знаю, - медленно говорит Оксана, - я раньше думала, как здорово сниматься в кино… одно удовольствие… все время на виду… И слава! А это, оказывается, очень и очень трудно… просто даже тяжело…
- Всякая работа тяжелая, - замечает Ромка.
- Ну, уж всякая, - вздыхает она.
- А вот у рыбаков как? Вот отец когда в море ушел, а когда дома будет?
- А когда будет?
Пожав плечами, Ромка задумывается.
- Пока рыба есть… Они же косяки ищут… Потом на рыбозавод… уже скоро месяц, - со вздохом заканчивает он.
- А он у тебя какой? - оживляется девочка. - Ну, отец? На тебя похож?
Мальчик отвечает не сразу.
- Не он на меня, а я на него…
- Все равно… как, похож?
Ромка молчит, смущенно наклонив голову.
- Зачем тебе?…
- Нет, правда, - настаивает девочке, - что тебе, жалко? Я же все равно его увижу…
Договорить ока не успела.
- Оксана! Оксана! - раздался поблизости нетерпеливый голос Людмилы Васильевны. - Ну, куда ты все время исчезаешь? Что я, за тобой бегать должна? Сказано было - через двадцать минут.
- Иду, иду! - девочка устало поднялась и пошла к выходу. Там, придержав дверцу, обернулась к Ромке. - Только ты не исчезай, нам договорить надо… я быстро… три дубля - и все…
- И не рассчитывай, - сердито перебила ее Людочка , - еще два плана снимать… А тебя, между прочим, - повернулась она к Ромке, - тоже разыскивают… полчаса, наверное…
- Кто? - встрепенулся он.
- Лейтенант ваш, пограничник.
Он бросился к выходу, но, заметив вопросительный взгляд Оксаны, остановился, сказал торопливо: