Заикаясь, Сэм ответила:
– Он… он вломился к-ко мне в комнату, чтобы oг… ограбить меня. – Она замолчала, не желая говорить, что Джарман пытался ее изнасиловать, затем хрипло вздохнула и заключила: – Мы начали бороться, и пистолет выстрелил. Не думаю, что он хотел меня убить. А теперь, пожалуйста, уберите его отсюда.
– По-моему, здесь все ясно. – Джейк сделал знак кому-то в толпе. – Несите его в тюрьму.
Луретту все больше разбирало любопытство и одновременно злость.
– Вы ведь знаете друг друга, правда? – выпалила она, как только комната опустела. – Что между вами есть? Небось ты трахалась с ним за моей спиной, не платя мне мою долю?
Сэм почувствовала, что вот-вот взорвется, но ей не хотелось, чтобы это случилось в присутствии Луретты. Дрожащим пальцем она показала на дверь.
– Убирайтесь. Оба.
Потом, когда к ней вернется самообладание, Сэм найдет его и узнает правду, но сейчас ей хочется остаться одной.
– Никуда я не пойду, – упрямо сказала Луретта. – Сначала ты должна ответить на мои вопросы.
– Тогда уйдем мы, – вдруг объявил Кейд и, схватив с кровати одеяло, так быстро завернул в него Сэм, что она и пикнуть не успела. Потом поднял ее, засунул под мышку, точно мешок картошки, и вышел из комнаты в коридор.
Сэм опомнилась и начала протестовать. Луретта тоже не отступала:
– Куда это ты ее тащишь?
– Туда, где мы сможем побеседовать. Тебя это не касается.
Встряхнув Сэм, он предупредил ее:
– Если будешь так кричать, сюда сбежится весь город. Угомонись, и давай спокойно обо всем поговорим.
Сэм замолчала, так как не хотела, чтобы повторилась сцена, которая произошла в ее комнате; но внутри у нее все кипело. Да, они поговорят! И она наконец узнает, кто он такой и почему считает себя вправе играть жизнями других людей! Прохожих на улицах в этот час было мало, и никто не обратил особого внимания на мужчину, который куда-то решительно шагал, неся под мышкой завернутую в одеяло женщину. В конце концов, это был Эбилин – здесь все могло случиться.
Стиснув зубы, Сэм яростно прошипела:
– Куда ты меня несешь?
Он рассмеялся:
– Если ты опять начнешь ругаться, как в первый раз, клянусь, я окуну тебя задницей в ближайшую поилку для лошадей.
– Ты не посмеешь!
Но она знала, что он посмеет, и придержала язык.
Кейд решил, что лучше всего им подойдет для разговора платная конюшня, тем более что до нее было рукой подать. Не мог же он в самом деле пойти в отель, неся в качестве багажа извивающуюся и бранящуюся женщину, одетую в ночную рубашку!
В конюшне терпко пахло сеном и лошадьми. Висящий на столбе небольшой фонарь освещал Кейду дорогу. Переложив Сэм на плечо, он отнес ее на сеновал и бесцеремонно бросил на толстую соломенную подстилку.