Нам кажется более важным, что многие дворяне, особенно из богатейших, за счёт крепостных шиковали, наплевав на интересы не только «своих людей», но и страны. Даровой доход в такой степени избаловал русское дворянство, что когда появились кредитные учреждения, выдававшие ссуды под залог имения, помещики бросились занимать, в том числе «под крестьян». (Об этом Гоголь написал свои «Мёртвые души».) К 1859 году 66 % крепостных крестьян в России были заложены и перезаложены в кредитных учреждениях (по некоторым губерниям эта цифра доходила до 90 %).
При правильном ведении хозяйства займы под залог применяются или для того, чтобы ввести необходимый улучшения, или для того, чтобы расширить хозяйство новыми покупками. Российское дворянство занимало для собственного удовольствия, для потребностей личного комфорта. Дворянские займы имели тенденцию из долгосрочных постепенно превращаться в вечные, и занятые деньги, однажды выйдя из кассы банков, более уже туда не возвращались.
Некоторые дворяне, переселившись за границу, поражали европейцев своей расточительностью. Один русский аристократ жил какое-то время в маленьком немецком городке и забавлялся тем, что посылал с утра свою прислугу на рынок с приказом скупить ВСЕ продукты, и потом любовался из окна, как местные хозяйки мечутся в поисках еды. В игорных домах и на курортах Западной Европы тоже хорошо знали сорящих деньгами русских вельмож. Разумеется, не все дворяне вели себя таким образом, а только «элита»; большинство дворян действительно служило и не имело лишних денег.
И вот, вчерашние крепостные получили освобождение. Скажем прямо, реформа проводилась так, чтобы дворяне не очень сильно пострадали. Крестьян отпускали «на волю» с землёй, но — с пользованием ею за определённый фиксированный оброк или отбывание барщины. Они не могли отказаться от этих наделов в течение девяти лет, а для полного освобождения им следовало выкупить в собственность усадьбу и, по соглашению с помещиком, надел, и только после этого они становились крестьянами-собственниками, а до того считались на «временнообязанном положении». К тому же размеры наделов, полученных крестьянами, зависели от плодородия почвы и хозяйственных особенностей различных районов, и очень сильно различались.
Всё это отнюдь не способствовало развитию сельского хозяйства. Многие крестьяне, испытывая недостаток земли, вынуждены были арендовать дополнительные участки у помещика и за это обрабатывать его землю своим инвентарём. Другая часть крестьян бросала наделы и уходила на заработки в город или в батраки, нанимаясь на работу к помещикам за плату. Во всём этом было мало экономического смысла и ещё меньше справедливости, хотя надо отметить, что другие европейские страны переходили к промышленной фазе развития с ещё большей несправедливостью к сельскому населению.