Он разозлился:
– Неужели ты думаешь, что я собираюсь иметь дела с девчонкой из господской семьи? – процедил он сквозь зубы, придвинув свои сощуренные глаза почти вплотную к ее глазам. – Что я когда-нибудь еще хоть раз прикоснулся к тебе! Никогда в жизни! Результатом этого будет лишь боль да чертовщина. А кто будет расплачиваться за это? Я!
Виллему охватила слабость. Ее как бы немного подкосило, и она смирилась.
– В таком случае мы думаем одинаково. Я не знаю почему, но ты, Эльдар, мне нравишься.
– Спасибо. Секрета ты из этого не делаешь.
– Но я хочу быть твоим другом. Можно любить человека по другому, чем… чем…
– То что ты называешь «глупым и отвратительным способом»? Тогда я тебе должен сообщить одну вещь, моя дорогая! Женщины нужны для единственного и именно для того самого способа. В противном случае они полностью теряют свою цену.
– Ничего подобного, – вспыхнула она.
– Ничего подобного? Они не знают, что такое дружба, товарищеские отношения, что такое верность и тепло, они пусты, как яичная скорлупа и…
– Фу, – воскликнула Виллему и освободилась от его рук. – Не хочу больше разговаривать с тобой. Ты подобно большинству мужчин неисправим. Идем дальше!
Он согласился, по крайней мере, с тем, что она сказала в заключение. Надув губы, в полном молчании побрели они дальше. Он знал дорогу. Наконец она сказала:
– Во всяком случае, я благодарна тебе за одно.
– За что же?
– Что ты не упрекнул меня «приходится, мол, таскать тебя».
Эльдар не ответил. Он этого не говорил, нет, не говорил.
Но, может быть, подумал.
Позднее днем в глазах Виллему помутилось. Ее так шатало, что даже Эльдар вынужден был обратить на это внимание.
– Ты устала? – спросил он неохотно. Она остановилась.
– Во мне сидит злое существо. Его зовут Голод, и он продолжает грызть меня. Изнутри.
Эльдар кивнул головой и посмотрел на ее ноги.
– Я вижу, что ботинки не выдержали. Это хорошо.
– Хорошо? – переспросила она, почти не думая о столь пронизывающем холоде.
– Да. Видишь равнину, которую мы должны пересечь. На другой ее стороне есть небольшая деревушка. Туда мы и пойдем.
– Но ведь ты говорил, что мы должны избегать встреч с людьми?
– Да, но я не совсем бессердечен. Ты окоченела от холода и выглядишь столь жалкой, что смотреть страшно. Кроме того, я тоже голоден. В деревне есть почтовая станция. Мы зайдем в нее.
– Но у меня нет денег. Сомневаюсь, что у тебя они есть.
– Что-нибудь придумаем.
– Почему ты сказал о моих ботинках?
Он взял ее за запястье и повел в рощицу.
– Потому, что вид у тебя довольно богатый. Пара истрепанных ботинок, и впечатление будет более достоверно.