Два бедно одетых мальчика мчались через зал. Охрана не могла их остановить. Глаза всех сейчас были направлена на вторгшихся в зал оборванцев. Мальчик постарше, которого скорее можно было назвать подростком, двигался менее решительно за маленьким, несшимся вперед, улыбаясь во весь рот.
— Дедушка!
Даг Мейден почувствовал больные удары в сердце. Этого не может быть…
Нет, он не должен надеяться, чтобы вновь не разочароваться.
Но рыжие волосы — больше не вьющиеся — черты лица, глаза, как у Маттиаса… О Боже! Это он!
— Маттиас! — произнес он слабым голосом. На мгновение комната покачнулась, в глазах потемнело. Затем это прошло.
В следующую минуту мальчик был у него на руках, и крупный судейский чиновник плакал и смеялся, сжимая его в объятиях. Мальчик, не умолкая ни на минуту, что-то непонятное лепетал о копях, Кнуте, Калебе, о дымовых трубах.
Наконец Дагу удалось сосредоточиться. Он сильно высморкался и дрожащим голосом сказал, что это его внук, пропавший два года тому назад, которого все считали погибшим. Потом он приветствовал Калеба, который сильно смутился, когда Маттиас в похвалах вознес его до небес. Дедушка отвел их на кухню, где они поели, сам же он быстрее обычного завершил рассмотрение дела (но весьма справедливо, ибо Даг Мейден дело свое знал).
Затем он уселся в кухне рядом с двумя оборванцами и выслушал связный рассказ обо всем случившемся. Он был так счастлив, что сидит рядом с внуком, глядя на него с удивлением, с внуком, который похудел, но производит впечатление выносливого и сильного, ногти почти содраны, но глаза, как и раньше, такие же теплые и живые. Второй мальчик ему тоже понравился, и Даг понял, какой поддержкой тот был для Маттиаса.
— А у меня мускулы, дедушка! Посмотри!
Малыш задрал тряпку на руке и с необыкновенной гордостью показал маленький, твердый шарик в верхней половине руки. Дедушка удивился этому.
Вдруг Маттиас посерьезнел.
— А Колгрим, дедушка! Что случилось с ним?
— Колгрим? Он чувствует себя хорошо.
Маттиас облегченно вздохнул.
— О, слава Богу, он дома? Я так волновался и беспокоился за него. Боялся, что он утонул. Он так и не увидел, как танцуют рыбы. Жаль.
— Утонул?
Даг услышал и эту историю. Его лицо становилось все более и более напряженным и серьезным.
Итак, все, чего боялись Ирья и Лив, Сесилия и даже Мета, оказалось правдой. Видимо, у женщин интуиция развита больше, чем у мужчин?
Колгрим…
Он причинил деду, который любил и старшего внука, огромную боль.
Даг думал переночевать в усадьбе пастора, но сейчас он не мог задерживаться и поспешил домой. Подумать только, приедет домой с Маттиасом! Да и суд уже завершен, нет причины оставаться здесь. Он усадил обоих мальчиков в свою карету и погнал прямо в Гростенсхольм. Кучер узнал Маттиаса и тайком вытирал слезы, таким волнующим представлялось все это для него. Есть, что рассказать жене. И всем другим. Он хотел быть первым, кто узнал о событии!