– Что ты имеешь в виду? – смутилась Эмма.
– Как насчет того, чтобы показать мне городской парк?
– А, ты об этом. – Сердце у нее упало. – Конечно, – призвав на помощь самую широкую улыбку, добавила она.
Джейк поднялся со стула и, взяв пустую посуду, зашел в дом. Эмма, посидев истуканом несколько секунд, скрылась в ванной. Когда она вернулась на кухню, Джейк уже вытирал посуду полотенцем.
– Спасибо, конечно, что ты вымыл всю посуду, но я бы сделала это сама.
– Нисколько в этом не сомневаюсь, но раньше я так помогал маме, не столько с целью облегчить ее работу по дому, а чтобы выразить свою благодарность и любовь, – задумчиво сказал Джейк.
Вполне возможно, подумала Эмма, что его мать и сестра были единственными женщинами, о которых Джейк проявлял искреннюю заботу и которых любил без оглядки. Ради их благополучия он был готов пойти на все. Это вполне объяснимо, потому что, когда не стало сначала его отца, а затем и деда, Джейк остался единственным мужчиной в семье. Может, он и позволял себе быть легкомысленным, когда дело касалось других женщин, но только не в отношении самых близких и дорогих его сердцу. Особенно это относилось к Сиене, которую он несколько лет назад едва не потерял.
– Ты закончил? Тогда идем, – произнесла Эмма, сообразив, что Джейк выжидающе смотрит на нее.
Несмотря на субботнее утро, в парке было многолюдно.
– Ну что, женщины в отеле стали относиться к тебе по-другому? – вдруг спросил Джейк.
Что да, то да. И не только женщины. Даже швейцар Дэн теперь смотрел на нее с интересом, тогда как раньше едва удостаивал взглядом.
– Думаю, да.
– Мне тоже понравилось – все эти взгляды, улыбки и вздохи. Забавно.
– Да, забавно, – тихо сказала Эмма.
Как она и предполагала, для Джейка их воображаемый роман был всего лишь новым развлечением. Она взглянула на него. Странно, но он не улыбался.
Они остановились почти одновременно. Джейк молча взял ее за руку, а затем увлек за собой в сторону от дорожки, к развесистому дереву. Листва заглушала шум и скрывала их от посторонних глаз. Если постараться, можно было представить, что в парке они одни.
Джейк смотрел на ее губы, его глаза ярко блестели.
– Я так больше не могу, Эмма, – хрипло проговорил он. – Я должен поцеловать тебя.
В ее глазах вспыхнула радость, а сердце забилось сильнее.
– А как же твои правила? – сглотнув, спросила она.
– Сейчас мы одни. Я абсолютно честен с тобой и желаю тебя так, как никогда еще не желал ни одну женщину.
Когда Джейк замолчал, словно искра проскочила между ними. С неожиданной для себя смелостью Эмма спросила: