В России, как и во Франции, Англии и Германии, были свои конкретные условия для начала преодоления метафизического взгляда на историю, для усвоения замечательных открытий отдельных ученых, писателей, философов эпохи Просвещения – Юма, Мабли, Гердера. При этом не должно забывать, что эти успехи зиждились на фундаменте важных и программных достижений просветителей в изучении и понимании истории. Именно они, отвергнув господствовавшие многие годы религиозные концепции истории, решительно поставили вопрос о закономерности общественного развития и даже о материальных факторах этой закономерности, сформулировали идею единства исторического процесса и прогресса в истории и т. д.
Вот почему Просвещение в известной мере подготавливало рождение исторического мышления, хотя историзм и формировался в борьбе с метафизикой просветителей. Оттого преодоление просветительской (метафизической) философии истории было не изменой великим идеям, а движением вперед.
Русские просветители внесли свою лепту в выработку исторического мышления. Наиболее крупный вклад был сделан Радищевым. Только отказ от метафизического мышления мог позволить Радищеву воистину диалектически определить и истолковать деятельность Петра I. Для него Петр I – и великий преобразователь, монарх, «название великого заслужившего правильно», и самодержец-деспот, «который истребил последние признаки дикой вольности своего отечества». Он ничего не сделал для «утверждения вольности частной», но не потому, что был плохим монархом или жестоким человеком, а потому, что был царем, а «до скончания века» примера не будет, «чтобы царь упустил добровольно что-либо из своея власти, седяй на престоле».[1127]
Элементы историзма определили и характер изображения народа в «Путешествии из Петербурга в Москву». Вспомним знаменитый призыв Радищева, чтобы «рабы, тяжкими узами отягченные, яряся в отчаянии своем, разбили железом, вольности их препятствующим, главы наши, главы бесчеловечных своих господ». Обусловленный пониманием, что нет другого пути к свободе, кроме революционной борьбы, этот призыв не был только выстраданной мечтой о будущей победе народа, но выражал убеждение писателя-революционера в неизбежности русской революции. Оттого он счел нужным предупредить читателей: «Не мечта сие, но взор проницает густую завесу времени, от очей наших будущее скрывающую; я зрю сквозь целое столетие».
Это великое пророчество Радищева и было наглядным и фундаментальным проявлением начавшегося в России процесса формирования историзма, который только и мог, вскрывая закономерности исторического развития, позволить заглянуть в будущее.