С герцогом Савойским она по-прежнему поддерживала приятную связь, и это несомненно объяснялось тем, что виделись они не часто. Под предлогом необходимости заботиться о делах своего герцогства он время от времени проводил в Шамбери ночь, не оставаясь надолго. Однако он осыпал свою красавицу подарками. Наибольшую радость он доставил ей, подарив юного темнокожего мавра по имени Мустафа, которого она возвела в ранг пажа и сделала из него любимую игрушку.
Со временем увлеченность герцогиней со стороны общества Шамбери пошла на убыль. Ее стали обвинять с заносчивости и гордости. Она требовала поклонения, будто была правящей герцогиней. Хотя ее образ жизни не давал повода для этого.
Кроме дьявольского пристрастия к игре, царившего во дворце, и многочисленных любовников, против нее настраивало людей, и особенно женщин, еще и ее бесстыдство. Летом ее можно было видеть купающейся голой в присутствии юного Мустафы в озере Лё Бурже. Терпение лопнуло, когда на балу в честь свадьбы барона де Шамонёф герцогиня появилась в платье из венецианских кружев, под которым не было нижней юбки, зато виднелись ее ноги, значительно выше колен. Скандал вызвал бурю, но Гортензия была слишком сильно влюблена в собственную красоту, чтобы извлечь для себя хоть какой-нибудь урок.
– Эти люди всего лишь жалкие провинциалы, – заявила она Сен-Реалю. – Какой прок быть красивой, если не можешь этого показать!
– Конечно, ни одна женщина не простит вам, что вы показываете обнаженными свои несравненные прелести. Прелести, о которых мечтает не один мужчина, когда вспоминает о них…
Это высказывание привело ее в восторг, и, не думая о том, чтобы сдержать себя, она стала еще более неистовой… Она потребовала даже, чтобы два дворянина высокого ранга, не лестно о ней отозвавшихся, извинились, стоя перед ней на коленях.
Посетителей в ее дворце становилось все меньше. Гортензия не могла понять, что только она одна была в этом виновата и реагировала на это, как избалованный ребенок. Однажды вечером она заявила Нанон:
– Герцог распорядился делать все, чтобы доставлять мне удовольствие. Поскольку эти люди не выполняют его волю, я постараюсь напомнить им об этом. Я напишу Шарлю-Эммануэлю, как обходятся со мной его подданные. Посмотрим, как он отреагирует.
Не слушая никаких возражений, она села за стол и написала гневное письмо, которое отправила с посыльным, чтобы оно как можно быстрее попало в Милан. После этого она немного успокоилась и стала ждать…
К сожалению, из Турина пришел совсем не тот ответ, которого ожидала взбалмошная герцогиня. Спустя несколько дней, 14 июня 1675 года, в замок галопом примчался посыльный, одетый во все черное. Он привез письмо, но оно было написано герцогиней: герцог Шарль-Эммануэль два дня назад неожиданно скончался, и Жанна-Батиста, ставшая теперь правящей герцогиней, сообщала мадам Мазарини о том, что ровно через десять дней она должна навсегда покинуть Савойю.