– Боюсь, что нет. Это заключение главного медицинского эксперта. Он покончил с собой.
– Но… но… это не может быть несчастный случай? – я хваталась за соломинку.
– Нет, Вив. Это не несчастный случай. Эксперт провел множество тестов, в экспертизу входит много всякого. Все остальные варианты исключены.
– А как же рана на лбу?
– Он умер не от нее. Его прикончили барбитураты и алкоголь. Так говорит Кеннелли.
– А почему эксперт так уверен, что это не несчастный случай? – голос у меня от волнения звучал почти как крик.
– Я же только что сказал тебе. В его крови, мозге, тканях и других органах было всего слишком много. Это могло быть приятно только с определенной целью. Нельзя оспаривать заключения токсиколога. Факты есть факты, они не могут лгать.
– Но он не мог убить себя. Себастьян не мог! – протестующе повторяла я, убежденная доводами Джека и все еще не веря ему.
– Ну как можно так говорить! – воскликнул он нетерпеливо. – Вы разошлись уже давно, Вивьен. И редко виделись в последнее время. Откуда тебе знать, что было у него в мыслях?
– Он был счастлив, – выпалила я, – очень счастлив в тот день… – Я резко остановилась, поняв, что не хочу говорить большего.
– Себастьян счастлив! – Джек хмыкнул. – Ну ты скажешь. Он никогда не был счастлив. Ни разу за всю свою жизнь. Вечно угрюмый, мрачный. Раздраженный. Брюзга и зануда. Я-то знаю. Я достаточно натерпелся от его настроений.
Меня охватил холодный гнев, мне захотелось выругать его, крикнуть, что он не прав, жесток, судит об отце неверно и несправедливо. Но я взяла себя в руки, сказала сдержанно и твердо:
– В тот день, когда мы завтракали в «Ле Рефюж», он казался счастливым. Вот что хочу сказать.
– Это в понедельник. А в субботу он покончил с собой.
– Значит, эксперт установил, что это было в субботу?
– Да. В субботу ночью. А почему он поступил так, мы никогда не узнаем. Все, что я знаю наверняка – что медицинские эксперты обычно не ошибаются.
– Я не могу в это поверить, – твердила я.
Джек сказал:
– Поверь. Случилось именно это. Самоубийство.
– Значит, твоя теория насчет грабителя рухнула, – заметила я.
– Так же, как и твоя насчет сердечного приступа или инсульта, – парировал он.
– Джек, а как полиция объяснила беспорядок в комнате? Опрокинутую лампу, кресло, разбросанные бумаги?
– Никак. Потому что они не могут сказать пока ничего определенного.
– Но ведь должна же у них быть какая-то версия? Они же занимаются такими расследованиями.
– Фантазии – не их дело. Они оперируют фактами.
– Наверное, Себастьян бродил, шатаясь, по комнате, – рассуждала я вслух, – прежде чем вышел в сад. Интересно, зачем он вышел в сад, зачем пошел к озеру. Как ты думаешь, Джек?