– А кто она? – спросила Кэтрин, озадаченно глядя на меня.
Я пожал плечами.
– Не представляю. Вив не спросила, как ее зовут. Он не сказал. Сказал только, что она врач. Вив упомянула об этом утром. По телефону. Только сейчас. Не знаю, почему она молчала об этом романе. Я забыл тебе рассказать.
– Значит, он был счастлив тогда. Как странно тогда, что он покончил с собой.
– С другой стороны, эта таинственная женщина могла сама порвать с ним, – заметила Кэтрин.
Я улыбнулся.
– О том же самом я и сказал Вив.
– Что же она тебе ответила?
– Что он не совершил бы такого ужасного шага из-за отвергнутой любви.
Кэтрин подумала, потом сказала:
– Что ж, я, пожалуй, согласна с ней.
– Но ведь ты его не знала, – возразил я.
– Нет, лично не знала, и ты редко рассказывал мне о нем. Только всякие странные обрывки. но я много знала о нем задолго до того, как мы с тобой встретились. Знала о деньгах, которые он жертвовал на благотворительность. Об огромных отчислениях для Боснии в прошлом году. Себастьяна знали многие. Естественно, и я о нем читала. В газетах ему отводили очень много места. – Она глотнула вина. – У него было с полдюжины жен, да?
– Пять.
– Не имеет значения, одной больше, одной меньше. Он был богат, красив, известен, так что привлекал многих. Наверное, он был весьма искушенный человек. Любил земные радости.
– Очень.
Кэтрин кивнула.
– Думаю, Вивьен права. Из-за женщины он не стал бы себя убивать – ведь он же не желторотый юнец, а опытный, зрелый мужчина. К тому же, я уверена, что он мог получить любую женщину, которую пожелал бы.
– Это верно. Он действовал на них гипнотически. Мы с ним не ладили. Я тебе рассказывал. Но нужно отдать должное этому дьяволу. Он притягивал женщин, как магнит. Они просто из себя лезли, чтобы познакомиться с ним. Но он их не поощрял, держался с женщинами очень небрежно. Но, бесспорно, в нем было нечто: внешность, обаяние, блеск. Зов пола. И роковой шарм. Да, это был фатальный человек. И непредсказуемый. Даже отчасти безумный.
– Безумен, развращен, с таким опасно знаться, – задумчиво произнесла Кэтрин.
– Да, похоже, если все это суммировать. Ты хорошо это сказала, солнышко.
– О, это не моя фраза. Это сказала другая женщина задолго до того, как я родилась. В начале XIX века, если быть точной.
– А кто?
– Леди Каролина Лэмб. Она написала это в своем дневнике, после того, как познакомилась с лордом Байроном, поэтом. Она имела в виду, конечно, что Байрон был эмоционально опасен. Он был в Лондоне чем-то вроде легенды. Слава пришла к нему рано, после того, как он издал в 1812 году «Чайльд Гарольда». Женщины жаждали знакомства с ним, ссорились из-за него. Хотя он был скорее дичью, чем охотником. Потом леди Каролина закончила свою фразу, добавив: «Это прекрасное бледное лицо – мой рок». Когда она познакомилась с Байроном, у него уже была репутация в лондонском свете – репутация опасного и неотразимого человека. Во всем этом, конечно, большую роль играли легенды и слухи. А они – прекрасные стимуляторы.