Торжественный полковой бал по традиции проводился в самом большом зале города; командование не скупилось на средства, и специально по этому случаю лучшие цветоводы подготовили двенадцать ярких панно из оранжерейных растений, символизировавших двенадцать месяцев. Ярко-зеленые мундиры стрелков контрастировали с нежными цветами дамских нарядов и алыми кителями офицеров других полков, приглашенных на праздник. Полковой оркестр, занявший место на помосте в углу зала, играл бравурную музыку…
Вскоре Джудит окружила целая стая кандидатов в партнеры на очередной танец, и Джудит радовалась, видя нескрываемые восторги в их глазах. Может быть, и огонек, промелькнувший в зеленых глазах Алекса, означал, что и он не остался равнодушным к ее красоте?
Но в тот момент, когда был объявлен первый вальс и Алекс вывел ее на середину зала, Джудит с удивлением поняла, что молодой человек вовсе не собирается танцевать с нею. Уверенной походкой он прошел мимо кружившихся в вальсе пар к задним дверям, ведя Джудит за собой. Наконец они оказались в небольшой гостиной, в углу которой мерцал огонь камина. Сердце Джудит отчаянно забилось: неужели она была настолько неотразима, что Алекс решил прямо сейчас, в разгар новогоднего бала, уединиться с ней в этой гостиной и признаться в своих чувствах?
«Как я люблю тебя, – думала она. – Где мне найти слова, чтобы рассказать об этом?»
Алекс остановился возле самого камина и, слегка наклонив голову, произнес:
– Джудит, мне нужно что-то тебе сказать… Наверное, следовало сделать это раньше, но присутствие твоей матери и ее друзей… В общем, будет лучше, если я скажу это сейчас, когда нас никто не слышит и не видит.
– Да, да, конечно, мама иногда бывает так болтлива… Я видела, что тебе не терпелось удрать как можно скорей. Но сейчас мы совсем одни, Алекс, и, честно говоря, мне даже не очень хочется возвращаться в танцевальный зал…
Джудит сама не понимала, как она могла решиться произнести эти слова, но горящий взор Алекса так располагал к откровенности… Ей хотелось, чтобы он снова прижал ее к себе, ее губы жаждали его поцелуев.
– Мне хотелось бы сообщить тебе это именно сейчас, когда вечер только начался, – проговорил Алекс. – Прежде чем кто-нибудь другой скажет тебе об этом.
– Другой? – не веря своим ушам, переспросила Джудит.
– Наш полк перебрасывают в другое место.
– Перебрасывают? – Джудит растерянно повторила это слово, словно надеясь, что ослышалась.
– Забавно, не правда ли? – усмехнулся Алекс. – Мой отец запихнул меня в этот полк, рассчитывая окончательно закабалить меня, и этот же полк дает мне сейчас полную свободу: в конце января мы отплываем в Южную Африку.