– Но случилось и много хорошего. Эдмон женился на Сесиль. Родился Арно. А твой дедушка умер бы все равно, будь ты здесь или нет. У него было больное сердце. Ты ничего бы не изменила.
– Знаю.
– А мне кажется, ты до сих пор этого не знаешь… По крайней мере, твое сердце думает иначе.
Бабушка отставила чашку и взяла внучку за руки.
– Человеческая жизнь должна меняться. Так лето сменяется осенью, а потом, после зимних холодов, приходит весна. Ты не смогла бы удержать деда среди живых ни на секунду дольше отмерянного ему срока. Это так же бесполезно, как пытаться не дать наступить осени.
– Я хотя бы была рядом с ним в его последние дни.
– Зато ты была рядом с Франсуаз в ее последние дни. Думаешь, она меньше в этом нуждалась?
– Бабушка, если бы я не знала тебя хорошо, я бы подумала, что ты уговариваешь меня уехать из дому!
– Если бы я знала, когда Ролан был еще здесь, что он просил тебя уехать вместе с ним, тогда бы я тебя убедила согласиться на его предложение.
– Но здесь мой дом. Здесь моя семья. Я никогда вас не оставлю. Я не хочу вас оставлять!
Бабушка отпустила руки Жанны и откинулась на спинку скамьи.
– Знаешь ли ты историю жизни моей бабушки?
Жанна расслабилась. Сейчас последует долгий рассказ, и они уже не вернутся сегодня к опасной теме. Никто больше не будет обсуждать ее отношения с Роланом или убеждать покинуть отчий дом.
– Мадам Агнес Ленуар происходила из древней семьи с Иль-де-Франса. Они с твоим прапрадедушкой познакомились на светском приеме в Париже. Он влюбился в нее с первого взгляда, отыскал ее через знакомых и предложил стать его женой. Она очень любила свою семью и свой дом, но Ренара Дегана полюбила сильнее. В те времена дорога от Парижа до Тулузы была долгой и опасной, требовала куда больше времени, чем сейчас доехать от нас до Сан-Валле. До Тулузы раз в неделю ходил дилижанс, леса кишели разбойниками… А наш Лавеланет был крохотным, захудалым городишком, сущей дырой по сравнению со столицей. Агнес не могла навещать родню чаще, чем раз в год. Она очень тосковала по своим родителям, по Парижу… Но никогда даже на миг не жалела, что вышла замуж за Ренара.
Жанна смотрела в чашку. История, рассказанная бабушкой, что-то не прибавила ей бодрости.
– В любом случае, уже поздно, – сказала она наконец. – И вообще Ролан меня звал с собой, только чтобы переждать бурю. Больше он ни разу не повторял своего приглашения.
– Когда он повторит…
– Этого не будет.
– Когда он повторит приглашение, я надеюсь, ты ему не откажешь. Ты любишь не этот дом и не землю, на которой он стоит. Дом – это всего-навсего груда камней, важны люди, которые в нем живут. Именно людей мы любим, и думать стоит только о них. Мы можем продать эту развалюху и переселиться в современную квартиру на другом конце города. Можем вообще уехать в Париж или в Орлеан… А ты способна наполнить теплом и любовью любой дом на свете, даже огромный дворец в Сан-Валле…