Когда мы подъехали к входу в актовый зал, все смотрели, как мама снимает меня с повозки. Люди стояли плотной стеной. Мне стало страшно, я весь сжался и до хруста стиснул худенькие мамины плечи. Она только шепнула мне: «Держись как всегда». Но я, словно обезьяний детеныш, спрятал лицо у нее на груди.
В высоком актовом зале висели лампочки без абажуров, пол был застлан циновками. В прямоугольных деревянных жаровнях краснели раскаленные угли. Гремела музыка, чувствовалось общее оживление. Детишки сновали по просторному залу. Пожилые крестьяне весело скалили щербатые зубы, перешучиваясь с молоденькими девушками. Самые нетерпеливые уже распаковали свои коробочки со снедью и потягивали сакэ.
Мама донесла меня до первого ряда и, извинившись перед теми, кто пришел раньше, опустила на пол.
– Как здоровье сыночка? – спросила пожилая женщина, сидевшая рядом.
– Да вот с наступлением холодов беспокоят боли, – ответила мама, поблагодарив старушку за внимание.
Та сочувственно закивала головой, а потом медленно проговорила:
– И все же с болезнью можно примириться. А тех, кого унесла смерть, уже не вернешь…
Мама как-то рассказывала мне, что военный корабль, на котором плыл младший сын этой женщины, был потоплен и сын ее погиб. Я часто видел из окна, как, сжимая в руках букетик цветов, она ковыляла по дороге в сторону кладбища. Старушка дала каждому из нас по вареной картофелине. В ожидании начала я принялся за угощение.
Наконец занавес раздвинулся. Посреди сцены, весь в черном, склонив голову, стоял иллюзионист. Поправив блестящий цилиндр, он высвободил из-под длинной накидки обе руки и высоко вскинул их, приветствуя публику.
– Начинаем наш аттракцион! – громко объявил он и взмахнул своей мантией. Мелькнула красная подкладка, и – что бы вы думали? – в руках иллюзиониста трепыхались два белокрылых голубя. В зале раздались аплодисменты. Я тоже торопливо захлопал в ладоши.
Из-за кулисы вышла молодая женщина. Прежде чем установить на подставку какую-то посудину, похожую на таз для умывания, она повертела ее в руках, показав со всех сторон зрителям. Затем эффектным движением она достала спички, чиркнула спичкой о коробок и бросила ее в таз. Оттуда тотчас взметнулись языки пламени.
– Ой! – вскрикнула в зале какая-то женщина.
Вот оно, волшебное пламя! Все так просто, даже обошлись без бамбуковой трубки для раздувания огня.
Фокусник неторопливо приблизился к подставке, отвесил поклон, издал какой-то возглас и накрыл пламя футляром, напоминавшим ведро. Пламя погасло.
– Ух, – выдохнула пожилая женщина, сидевшая рядом с нами.