– Молись, чтобы не было дождя, – сказала Джиноа Бонни, когда они вешали китайские фонарики на одну из веревок, натянутых на заднем дворе.
Бонни укрепила оранжевый фонарик и улыбнулась, спускаясь со стремянки и передвигая ее немного вперед.
Джиноа нашла работу для всех. Сьюзен и Элизабет устанавливали на траве проволочные ворота для крокета, а Элай и Сэт выносили во двор стулья и столы.
– Не беспокойся, – отозвалась Бонни, вновь залезая на стремянку и прикрепляя еще один фонарик, – сегодня хороший закат.
Джиноа посмотрела на небо.
– Не так уж он хорош. Да и вода в реке слишком высока для этого времени года.
Все были обеспокоены тем, что вода в Колумбии сильно поднялась. Если интенсивное таяние снегов на вершинах гор продолжится и пройдет хоть еще один сильный дождь… Бонни отогнала дурное предчувствие.
– Давай надеяться на лучшее, – сказала она, – завтра ты устраиваешь вечеринку, и она должна быть великолепной.
Джиноа казалась взволнованной, хотя, увидев Сэта, застенчиво улыбнулась. Бонни снова передвинула стремянку, а Джиноа подала ей другой фонарик, на этот раз ярко-голубой.
– У меня странное предчувствие, – заметила Джиноа.
Бонни, стараясь сохранить равновесие, вешала фонарик.
– Что за предчувствие?
Джиноа вздохнула.
– Ешьте, пейте, и будем веселиться, – процитировала она, – ибо завтра всех ждет смерть.
Бонни замерла, держа руки над головой и уставилась на золовку.
– Боже, Джиноа, откуда такая мрачность? Ты здорова?
Не ответив, та протянула ей другой фонарик.
К вечеру приготовления были закончены: китайские фонарики повешены, столы расставлены, ворота для крокета укреплены в траве.
Бонни присоединилась к разговору, который завязался в большей из двух гостиных. Удрученная мрачным настроением золовки, она никак не могла сосредоточиться. Наконец, она пошла наверх, чтобы приготовить все для спящей Роз и забрать ее домой.
Бонни не заметила, когда Элай покинул гостиную, но, войдя в комнату, она увидела его возле Роз. Он наблюдал за спящей дочерью.
– Не разбуди ее, – сказал он, когда Бонни брала девочку на руки.
Розмари обвила руками шею новой куклы. Что-то вроде предчувствия Джиноа зашевелилось в душе Бонни.
– Нам пора домой, – прошептала она.
Элай взглянул в лицо Бонни.
– Куда – домой? Где твой дом, Бонни?
Бонни подошла к окну и отдернула занавеску. В темноте не было видно реки, но Бонни чувствовала ее зловещую близость.