– Входи, Франческа, – сказала Тони, с трудом приподнимаясь на подушках.
Франческа помедлила, потом осторожно вошла с явной неохотой. Ее лицо было по-прежнему угрюмо. Девочка молча остановилась возле кровати.
Тони заговорила первой.
– Прости, что доставила тебе беспокойство, Франческа.
Девочка пожала плечами.
– Никакого беспокойства не было, – возразила она.
– Ну, по крайней мере, я должна поблагодарить тебя за то, что ты спасла мне жизнь, – сказала Тони.
Франческа усмехнулась.
– Да, мне пришлось это сделать, – холодно произнесла она. – Я не хотела, чтобы ваша гибель была на моей совести!
– Нет, Франческа, ты невыносима! – сердито воскликнула Тони. – Зачем же ты тогда пришла?
Девочка машинально теребила покрывало на кровати. Она выглядела задумчивой и отрешенной, и Тони подумала, что Франческа все-таки пришла узнать, о ее здоровье. Несмотря на утверждение Франчески, будто ей безразлична судьба Тони, не все, что говорила девочка, являлось правдой.
Если бы только найти к ней подход, с сожалением подумала Тони. Дети не бывают от рождения плохими, а Франческа доказала, что в экстремальной ситуации способна действовать, невзирая на личные антипатии.
– Зачем мой отец приходил к вам? – неожиданно спросила девочка, застав своим вопросом Тони врасплох.
– Ну, я думаю, он хотел узнать, как я себя чувствую, – смущенно ответила Тони, стараясь не думать о графе и о том, что она станет делать, когда ее разоблачат.
Франческа задумалась.
– А почему он забеспокоился?
– О, Боже! – Тони покачала головой. – Наверняка, лично я ему безразлична, – воскликнула она. – Но во время несчастного случая я была гостьей в его доме, и, вероятно, он, как и ты, не хотел, чтобы это было на его совести!
– Но почему он сам приехал из Лиссабона? Он же мог просто позвонить, – не унималась Франческа. – Ведь доктора Родригеса вызвали сразу же, и тот сам обо всем рассказал моему отцу.
Тони ничего не ответила. Она не могла объяснить Франческе, что ее отец вернулся затем, чтобы выставить самозванку из своего дома. Тони бы пришлось рассказать всю свою историю появления в замке, а она не имела на это права. Объяснять должен был Пол. Тони даже хотелось, чтобы поскорее все разъяснилось, слишком много неприятного случилось с ней за такое короткое время в замке, и она хотела поскорее покинуть его. Тони не могла объяснить, почему так стремится убежать отсюда, тем более, что никогда не считала себя чрезмерно впечатлительной натурой. Но граф делла Мария Эстрада сумел пробудить в ней доселе неведомые смутные и весьма противоречивые чувства.