Нетерпение Леона объяснялось его тревогой. С той ночи, когда Уэллз догадался, что это они убили фермера, Уилкинсу удавалось все это время избегать Пламмера. Он столкнулся с ним лишь один раз, когда их троих освободили. И Пламмер дал ему понять, что подозревает его. К счастью, Нельсон настаивал, что ни один из них в ночь убийства не выезжал на задание. Уилкинс был убежден, Что только это и заставило Пламмера Серьезно усомниться в их виновности, только это и спасло их.
Пламмер долго не отвечал, и Уилкинс подумал, что он вообще не расслышал его просьбу.
– По моим подсчетам, капитан, завтра, первого августа, кончается срок моей службы, – опять повторил Уилкинс. – Я хочу подписать документы на продление службы.
Все, что окружало сейчас Уилкинса: раздававшиеся по всему лагерю голоса его сослуживцев, запах кофе – напоминало ему, что армия – это лучшее, что у него когда-либо было.
Занятие фермерством – это слишком уж трудно, игра в карты – очень рискованно, а воровать – опасно. С тех пор, как он завел дружбу с Тоддом Шоу, он всегда мог хорошо поесть, и у него в кармане всегда были, пускай и небольшие, но деньги. Правда, на них трудно было что-либо купить, но проститутку поиметь можно было всегда.
Служба в армии не могла сравниться со всеми опасностями, которые раньше подстерегали его. Конечно, в армии тоже случались разборки, но без них вряд ли можно обойтись в любой мужской компании.
Наконец-то Пламмер оторвался от кипы документов, которые он внимательно прочитывал и складывал по порядку в стопку. Он медленно покачал головой и заговорил, подняв руку, наперед зная, что Уилкинс станет возражать. Его слова звучали спокойно, но решительно:
– Для тебя, Уилкинс, не будет никакого продления срока службы. Армия не нуждается в такой службе.
Лишь только Пламмер произнес последнее слово, Уилкинс прищурился, в его взгляде бушевала ярость, он даже забыл о том, что должен соблюдать осторожность.
– Почему это армия не нуждается в моей службе? Что, черт побери, вы имеете в виду?!
– Того фермера, – кратко пояснил Пламмер. Леон почувствовал как, несмотря на холодный ветерок, подувший со стороны реки, у него вспотела шея.
– Если я в чем-то виновен, почему же я все еще разгуливаю на свободе?
– Не в чем-то, Уилкинс, а виновен ты в убийстве. И если бы я смог доказать твою вину, то тебя вообще бы не было уже на этом свете.
Уилкинс замолчал, обдумывая сказанное. Холодный блеск в глазах капитана предостерег его от дальнейших пререканий. Если бы Пламмер мог, он повесил бы его. Без сомнения, это так. В конце концов благоразумнее и в самом деле держаться подальше от армии или, по крайней мере, от капитана Пламмера.