От грубого тона Джеба у Ханны совсем опустились руки. Она так не любила причинять кому-либо беспокойство. Но она изо всех сил постаралась все сделать правильно, шаг за шагом, как это показал ей Джеб.
– Повторите опять.
Ханна кивнула. Она не привыкла к тому, чтобы ее хвалили. И раз Джеб ничего не сказал ей, она проделала упражнение несколько раз.
Он видел, что даже в первый раз она все повторила абсолютно правильно. И она должна приучиться делать это спокойно, уверенно. Это особенно важно в экстремальных ситуациях. Она должна действовать почти что автоматически. Он уже не следил за ее руками, а смотрел теперь на сложившийся в упрямой гримасе рот, на ее лицо, которое не портило это новое выражение и которое все равно осталось нежным и наивным. Он также наблюдал, как солнечный луч, коснувшийся ее рыжих волос, отражался от них разноцветными бликами. И вдруг…
– Черт побери, Ханна!
Чувствуя вину, Ханна опустила винтовку, отняв ее от плеча. Ей уже наскучило это занятие, и она решила прицелиться в сидевшую на тонкой ветке сойку.
Джеб забрал у нее оружие.
– Завтра я покажу вам, как это стреляет.
Может быть. Если они, конечно, не догонят следовавшую на новое место колонну индейцев с сопровождавшими их солдатами. Если он будет все еще в здравом уме, и если он еще не попытается заняться с ней любовью.
Его взгляд невольно задержался на юбке, плавно облегавшей ее бедра. Он закрыл глаза и представил себе черт знает что! Лучше об этом не думать, черт побери!
Несмотря на то, что на одной лошади они не смогли двигаться очень быстро, все же им удалось догнать военных даже раньше, чем рассчитывал Джеб. К тому же напасть на след нескольких сотен команчи и кавалерийского эскадрона оказалось до смешного легким делом, так как они старались двигаться как можно медленнее.
Глядя на пыльные, унылые лица индейцев, Джеб ловил себя на мысли, что сейчас он более чем когда-либо озабочен тем, чтобы доставить Ханну в такое место, где она смогла бы благополучно устроиться. А сам он хотел лишь одного – быстрее попасть на территорию Нью-Мексико, он спешил навстречу новым приключениям. Дикий, наполненный опасностями Техас взбудоражил все внутри у него. Но он не мог больше оставаться в этом безжалостном Техасе.
Как только Ханна увидела несчастных индейцев-переселенцев, сначала на ее лице отразилось смущение, которое быстро сменилось искренним сочувствием.
Когда Джеб проехал мимо первого, храбро шагавшего впереди колонны команчи, Ханна отвернулась. Наверное, ни один мужчина, и не важно какого цвета у него кожа, не принял бы жалости и сострадания на лице женщины, к тому же Ханна знала, что никогда не умела прятать свои чувства.