Он опустился на колени рядом с ней, взял ее на руки и отнес на кровать.
– Вот видишь, дорогая, в конце концов, я оказался прав. Наши отношения имеют самостоятельную жизнь, отдельную и продолжительную. И глупо это отрицать. Что бы ты ни говорила самой себе, твое сердце принадлежит мне. И давно – уже многие месяцы.
Он, конечно, был прав. Их разлука была испытанием, и он победил в нем. Ее чувства к нему не ослабли. Все надежды на противостояние ему рассыпались в прах при первом прикосновении его губ к ее шее. Кортни отдалась его губам, его страстным поцелуям.
Он положил ее на спину и стал ласкать ее всю – живот, женское место. Она подняла ноги навстречу ему.
– Твой разум говорит мне «нет», а тело говорит «да». Ты вся в поту. – Он прижался к ней, и она застонала, раздвинула губы, чтобы впустить его язык. – Позволь мне любить тебя. – Брэндэн провел пальцем по ее щеке.
– Все, что есть между нами, это то, что происходит сейчас в этой постели. Ты не можешь уйти от меня, так же, как и я от тебя. Мы связаны с тобой прочнее, чем связал нас закон и – даже страсть. – Он взял в ладони ее лицо. – Я уехал на край земли, чтобы забыть тебя, и не смог.
Она его не отталкивала. Она дрожала, трепетала под его ласками.
– Ты будешь матерью моего сына, – проговорил он, вонзаясь в нее.
Здесь, в брачной постели, не существовало ни жизни, ни смерти, ни любви, ни ненависти. Здесь сгладились все противоречия, здесь все перемешалось в тот момент, когда его семя выплеснулось в ее лоно.
Он был прав. Она принадлежала ему – этой ночью и навсегда.
Кортни спала, уютно устроившись в его объятиях. Ей снилось, что он пришел к ней, призрачный любовник, и покрыл поцелуями каждую частичку ее тела. Ее разум протестовал даже тогда, когда тело снова требовало облегчения. Она твердила его имя, просила унести ее далеко-далеко, за мечты, за облака, туда, где нет ни жизни, ни смерти, ни реальности.
Это то, что ей снилось.
Между тем мало-помалу сон становился явью. Темный призрак навис над ней, вдавился в ее бедра в поисках пристанища. Ее пальцы блуждали по его телу, она ускоряла движения, внутреннее освобождаясь, пока, наконец, яркая жгучая вспышка не перенесла ее в бестелесное пространство.
Он присоединился к ней – поднял ее на столь желанную вершину – две души, слившиеся воедино навечно.
Навсегда.
Она лежала на нем, ее пальцы теребили шелковистые волосы на его груди. Он поцеловал кончик ее носа.
– Расскажи мне всю правду о Морин, о моем отце, о Саре, – попросила она, – ну, пожалуйста.
– Сара мертва, Корт, а мы с тобой очень даже живы. Я не могу ежедневно уверять тебя, что я никогда не дотрагивался до твоей сестры. Хочешь – верь, хочешь – не верь.