– Я еду, – сказал он.
– Нет… Я не хотела. Серьезно, я не хотела вас дергать. Просто… глупо с моей стороны. Я не прощу вам, если вы явитесь сюда среди ночи… Кроме того, я уже проглотила снотворное и, вероятнее всего, даже не узнаю, что вы здесь.
– Раз вы позвонили, значит, у вас трудности.
– Трудности? Плохо же вы меня знаете, – Проворчала она. В голосе уже не было прежнего напора. – Спите дальше. Я поеду туда сама.
– Нет. Подождите…
– Пожалуйста… – теперь она шептала. – Ну не будьте же вы так дьявольски серьезны. Клянусь, я не прощу вам, если вы сейчас явитесь ко мне, в такое время. Ей-Богу.
Хэмиша раздирали сомнения, а она вдруг сказала:
– Мне так хочется спать… – Слова ее звучали глухо, невнятно. – Сейчас засну… – И повесила трубку.
Хэмиш сидел на краю кровати, чувствуя сквозняк, гуляющий по ногам. Он уже совершенно проснулся, рассерженный тем, что она поставила его в дурацкое положение, и соображал, как же ему быть. Но в душе он знал, что она позвонила от отчаяния. Это был первый ее звонок за все время.
Быстро одевшись, Хэмиш выскользнул из дому в предрассветный сумрак. Ведя машину, он проклинал ее упрямство, ее безмерную гордость, ее манеру протягивать одну руку за помощью, а другой в то же время отталкивать. Потом стал думать о ее детстве и юности, о травме, нанесенной смертью матери, о равнодушии отца. Вспомнил страх, мелькавший в ее глазах, – видимо, в ее окружении совсем нет людей, которым она могла бы довериться. Несмотря на все это, она стала сильной женщиной, добилась всего, чего хотела. А ее гордость просто кокон, в который она прячется от враждебного мира.
Идя по коридору к палате, Хэмиш молил Бога о том, чтобы он вразумил его. Войдя, он увидел, что Би Джей сидит на кровати, свесив ноги. Она показалась ему очень красивой, хотя густые волосы растрепались после сна. Шрам на щеке был уже едва заметен.
Уродливая больничная рубашка сползла с одного плеча, ноги были голы до колен: Сонные зеленоватые глаза взглянули на него.
– Все-таки приехал, – прошептала девушка и опустила веки.
И Хэмиш понял, что плохо его дело: ему захотелось коснуться ее, страшно захотелось ощутить ее в своих руках…
– Вот, смотрите, – она указала на разбросанные веером проспекты.
Протянув руки, он взял сразу несколько и быстро просмотрел. Красочные брошюрки, отпечатанные на глянцевой бумаге, знакомили пациента с самыми разными пансионатами для выздоравливающих; здесь были и современные многоэтажные, и виллы в викторианском стиле, и множество обитателей – в креслах на колесах, в большинстве своем седовласые, с морщинистыми лицами и пустыми глазами.