Невольно ее левая, здоровая рука обвилась вокруг его шеи, пальцы распластались веером по его спине, по твердым, гладким мускулам, которые так приятно было ощущать сквозь кожу. Потом пальцы скользнули по его плечу, по жестким буграм бицепсов, поползли вверх по шее. И везде ее рука чувствовала сдержанную силу его мускулов, нежность и страсть.
И еще она ясно ощущала его мужеское желание. Рот его впивался в ее губы снова и снова, рука прижималась к ребрам, а большой палец скользнул по соску. Ее тело на все отвечало радостной взаимностью.
Никогда еще она не испытывала такого пьянящего ощущения. Не представляла себе, что такое вообще может быть. Ей только хотелось, чтобы это чудо никогда не кончалось.
Хэмиш первым прервал поцелуй.
– Не надо, – прошептал он, слегка отстраняясь, но все еще держа ее лицо в своих руках.
Но вот он нежно разжал их, позволив ей откинуться на спинку инвалидного кресла. Страсть, желание были написаны у него на лице, и все же он отпустил ее, коротко мотнув головой, что означало «нет».
Прошли долгие минуты, прежде чем к ней вернулась способность трезво мыслить, и она осознала, что они натворили. Вернее, что она натворила. Честно говоря, пыталась соблазнить его, как распутная девка.
Боже мой, до чего же я докатилась…
Тело ее остывало, приходило в себя, а она сидела, опустив голову, объятая жгучим стыдом. Страсть к мужчине лишила ее сил и воли. И тут в ней проснулся инстинкт самозащиты.
– Очень мило, – съязвила она. – Пытались меня убедить, что я настоящая женщина?
– Притворяться не было нужды, – ответил Хэмиш. – Вы более чем настоящая женщина.
Он медленно поднялся, глядя на нее сверху вниз. Бренда попыталась улыбнуться, сделать вид, что ничего особенного не произошло, но не сумела. Даже собрав всю свою волю, могла лишь наблюдать за ним, тоже старающимся взять себя в руки. Сосредоточилась на его лице, избегая смотреть на тело, созданное для того, чтобы возбуждать и соблазнять всю женскую половину человечества.
Расчесывая пятерней волосы и протирая глаза, словно только что проснулся, Хэмиш обошел кофейный столик, взялся сзади за ее кресло и покатил к лестнице.
Тут он опустился перед нею на корточки.
– Вы знаете, мы впредь не должны этого делать, – тихо произнес он.
Она разозлилась. С какой стати он берет на себя большую часть вины! Ей захотелось огрызнуться, но даже на это не хватило сил, и она только шепнула:
– Да, знаю.
– Я отношусь очень серьезно к интимным отношениям, – продолжал Хэмиш. – После Мэрилин. Она была… – Втянув в себя воздух, он попытался закончить фразу: – Она была… – Но так и не закончил.