Видно, священник был чем-то озабочен, потому что ответил нетерпеливо, что с ним случалось редко:
– Что же вы предлагаете?
– Распродажу.
– Хотите сказать, следует брать деньги за то, что люди отдали бесплатно?
– Именно так. – Ее терпение тоже подверглось испытанию: почему-то в этот вечер до Хэмиша все доходило очень медленно. – Если человек что-то купит, слегка поторговавшись, это не ущемит его гордость. Мы могли бы назначить самые низкие цены, а покупатели сбивали бы их еще ниже. Там скопилось столько всего, Хэмиш!
– А кто догадается, что мы щадим гордость людей? – Он посмотрел на нее в упор. – Мне кажется, вы предлагаете сменить шило на мыло.
Прижал к стенке, подумала Бренда, но не отказалась от своего проекта.
– А что, если мы назовем это сбором денег на какие-то конкретные цели? – спросила Бренда позже, когда священник работал у себя в кабинете.
Он откинулся на спинку кресла, провел рукой по лицу, и суровое выражение лица сменилось на усталое.
– Допустим. Что дальше?
Сердце у нее защемило: так хотелось убрать эту тень усталости вокруг глаз, морщинки у рта…
– Мы могли бы объявить, например, что собираем деньги на какую-то особенную электрогирлянду для елки, которая будет стоять в церковном дворе. Можно провести распродажу в воскресенье, после обедни. Зажигать огни на этой елке намечено на четверг, значит, вполне успеем.
Пару минут Хэмиш молча, изучал ее. Огромного труда ей стоило не броситься к нему на шею.
– Хорошая идея, Бренда, – сказал он, наконец. – Если вы возьмете ее осуществление на себя. Боюсь, что я не смогу вам помочь.
– Что с вами, Хэмиш? – Все-таки она протянула руку и погладила его по плечу, совершенно инстинктивно. – На вас лица нет.
– Я люблю Рождество, но есть вещи, которые меня угнетают. – Он так смотрел ей в глаза, что она заволновалась. – Вы слышали когда-нибудь, что в эту пору разгорается больше всего семейных ссор? И это худшее время года для одиноких, тех, кому некуда пойти.
Бренда никогда об этом не задумывалась, но знала, что так оно и есть. Разве она сама не была одиночкой большую часть своей жизни? Последние годы она работала в Рождество, потому что это было самое интересное из того, чем она могла занять себя. До этого проводила праздник с другими одиночками: то в зимнем пансионате, катаясь на лыжах, то в гольф-клубе. Иногда у кого-то в семейном доме. Рождество никогда не было для Би Джей каким-то особым праздником.
Она поднялась, подошла к Хэмишу сзади и стала растирать ему шею и плечи. Сначала он съежился, потом расслабился, и голова его упала на грудь. Бренда смотрела на его свитер свободной вязки, на чуть потрепанный край воротничка рубашки, на густые жесткие волосы цвета темной меди. Она ощущала пальцами его железные мускулы и широкие, квадратные плечи.