Казалось бы, все шло четко, без сучка без задоринки, словно на учениях, однако под ребрами ледышкой застряло предчувствие беды. Уж чего-чего, а на крупное западло у Найка редкостный нюх - по жизни проверено. И сейчас предстояло именно развесистое крутое западло, только невдомек, с какого боку.
Хорошо еще, что никакого встречного огня по катерам не было и в помине. Вроде как вообще не обращали на них внимания, вот ведь какая штука. Внезапно у Найка прямо кишки заныли от внезапной догадки. Неужто Чужаки специально подпускают поближе, заманивают? А может, их даже протонные ракеты не берут, шут их знает...
Оторвавшись от локатора, он посмотрел на корягу и увидел, что она с неожиданной легкостью завертелась юлой, а ее куцые кривые отростки занялись зловещим багровым светом, будто тлеющие угли. При виде этой загадочной карусели Найк ни с того ни с сего отчаянно сдрейфил. Вспомнился спор с Дамохой. Вдруг тот прав и люди для Чужаков излюбленное лакомство? Те небось уже слюнки пускают, а он, Найк, вместе со всей абордажной шарагой лезет им прямо в пасть. Если Чужаки способны делать в пространстве такие дырки, куда бесследно проваливаются целые корабли, то ракетная атака им нипочем.
Его аж замутило при мысли о том, что неуязвимые всемогущие чудища завяжут космос узлом и он окажется там совершенно беспомощным. А потом они возьмут и вскроют катер словно консервную банку, чтобы сожрать его живьем...
Ракетный шквал неумолимо надвигался, коряга превратилась в бешеное огненное колесо. Мало того, мелкие звезды вокруг нее сорвались со своих мест и закружились сумасшедшим вихрем. Ага, вот он, закрученный космос, сейчас Чужаки втянут катера в эту коловерть и примутся за жратву, плевать они хотели на ракетную атаку.
Осатаневший от паники Найк рванул штурвал, газанул до упора, свечкой взмыл прочь от страшной ловушки. Ни за что, ни за какие коврижки он туда не сунется, хоть за отказ от атаки полагается трибунал, но ведь не расстреляют же. Лучше полжизни трубить в штрафниках, чем героически полезть на рожон и очухаться у дьявольского чудища на зубах. Вот пускай Чужаки зацапают и схарчат эту гребаную сволочь Блази-ча вместе с надраенной бляхой и пуговицами, ежели не подавятся, во славу императора и отечества...
Катер трясся и свирепо ревел на предельном форсаже, однако все равно мерещилось, что он еле-еле ползет. Запрокинув голову до хруста в позвонках, Найк уставился назад, на то место, где бесновалась пылающая коряга, и обнаружил, что огненная воронка бесследно растворилась, звезды прекратили вихревую пляску, а меж них сверкающей мошкарой толкутся катера абордажной команды.