- Я - Антонио Нуньес. - Пастор протянул руку.
- О-о, - гость пытался скрыть удивление, - так вы и есть пастор… Извините, но я думал… Меня зовут Тун Читапактль, я журналист - корреспондент центральной газеты штата.
- Вы, вероятно, думали увидеть благообразного седого старца в черной сутане, - улыбнулся пастор, пожимая руку гостя, - а вас встречает худой длинноногий парень с копной рыжих волос, в потертых джинсах и сандалиях на босу ногу, к тому же небритый… Просто мы с ним, - пастор указал на Чико, присевшего на пол у двери, - не ждали сегодня гостей. Однако прошу садиться. - Он указал на грубо сколоченные табуреты возле стола. - А что касается сутаны - тут она не служит делу… Надеваю ее, когда отправляюсь к нашему епископу. Но это случается не часто. Признаюсь вам, дорогой сеньор, даже службу тут веду в джинсах - у меня есть еще одни, поновее - и вот в такой рубашке на выпуск. Слово правды, обращенное к простым людям, не нуждается в красивых одеждах. Не так ли?..
- Вероятно, вы правы, хотя… - журналист оглядел более чем скромную обстановку комнаты, - хотя, кажется, не все соглашаются с вами… Но вы становитесь популярным. Люди говорят о вас, ставят в пример другим… Поэтому наша газета хотела бы рассказать о вас…
- Что ж, если правду, в добрый час.
- Я приехал именно затем, чтобы узнать правду.
- Тогда надо, вероятно, начинать с них, - пастор указал на Чико.
- Именно так я и поступаю. Я уже побывал в соседнем селении. Теперь хотел бы побеседовать с вами.
- Пожалуйста…
- Но с глазу на глаз, если позволите…
- Вот как? У меня ведь нет секретов от них. - Пастор снова указал на Чико. - Но если вы настаиваете… Чико, мой мальчик, поймай пару хороших рыб и попроси Марианну приготовить их.
Бросив тревожный взгляд на журналиста, Чико молча выскользнул наружу.
- Вы ведь не откажетесь пообедать со мной, сеньор? - продолжал пастор, поворачиваясь к своему собеседнику.
- Благодарю. И называйте меня просто Тун, отец мой.
- А вы меня - просто Антонио.
- Еще раз благодарю.
- Тун - это ведь не здешнее имя? - Пастор с интересом разглядывал коричневое, словно выточенное из древесины каобы, лицо гостя.
- Нет… Мой отец с Юкатана. Он из народа майя.
- А ваша матушка?
- Она с Ориноко, из Колумбии. Тоже индеанка.
- Но вы теперь бразилец.
- Я учился в Манаусе.
- И стали журналистом. Индеец-журналист. Нечто новое в здешней действительности.
- Как и пастор в джинсах, живущий в сельве вместе со своей паствой.
- Пожалуй… Новое, которое так необходимо тут, но… приходит с трудом… Увы…
- Скажите… Антонио, ваш сосед… он… не становится слишком бесцеремонным?