Штелер не зря представился отставным капитаном рейдового полка, это была часть его плана. Только у отчаянного головореза, не боявшегося даже самого черта, не то что какого-то чернокнижника, был шанс войти в дом и если уж не выйти оттуда живым, то хотя бы нанести колдуну ощутимый урон. Теперь же моррону лишь оставалось вести себя соответствующе, что он успешно и делал.
– Какого черта, святой отец?! Меня пустят в мой дом или нет?! – перешел Штелер на крик, делая вид, что крайне взбешен. – Что у вас за город такой, что за порядки?! Попы в мирские вопросы влезают, вместо того чтоб душонки людские спасать!
Барон вдруг испугался, что перегнул палку и его грубость перешла границу, которую ни в коем случае нельзя было пересекать. В его затылок уперлось холодное дуло мушкета, а стоявший за спиной священника лейтенант обнажил меч, горя желанием собственноручно порубить на куски обнаглевшего мерзавца. Однако инквизитор не позволил свершиться заслуженной каре.
– Не богохульствуй, сын мой! Если хочешь, ступай, препятствий чинить не станем! – произнес инквизитор по-прежнему бесстрастно, без малейшего намека на то, что его оскорбили дерзкие слова. – Но знаешь ли ты о скверне, поселившейся под этой крышей?
– Знаю, уже о проклятье наслышан, народец здешний много чего болтает… – усмехнулся моррон. – Теперь-то я понимаю, почему хитрюга-маркиз такую домину на кон поставил, а ведь у подлеца еще деньжата в карманах звенели… Повстречаю, – убью!
– И что, известие о страшном проклятье тебя не пугает?
– Да я быстренько, святой отец! Одна нога здесь, другая там. Только осмотрюсь да вещички ценные заберу. Жить-то, конечно, под одной крышей с нечестивцем не стану… А то, чего доброго, еще перепутаете ненароком и вместо колдуна меня запалите! – мерзко рассмеялся не ведавший страха перед нечестивцами шутник и, воспользовавшись милостивым разрешением, ловко перелез через цепь, тут же перепрыгнул через ров и направился к черневшей как смоль двери дома.
– Послушайте, святой отец! – обратился к инквизитору офицер, не веривший своим глазам. – Но ведь эта бумажка явная фальшивка…
– Может, фальшивка, а может, и нет, – невозмутимо изрекла маска, наблюдая, как лжекапитан бойко шагает по обугленной земле, бывшей когда-то прекрасным садом. – Если он наврал, то колдун его не пустит. Забыли, что ли? Только хозяин дома может порог заколдованный переступить.
– Ну а если они с колдуном заодно? Если это его подручный?
– Если он выйдет, а колдун останется жив и чары мерзкие не развеются, то мы его сожжем, – невозмутимо вынес приговор инквизитор, как будто речь шла всего лишь о мухе на столе, которую следует прихлопнуть. – Послушайте, лейтенант, лгал ли он или говорил правду, представился собственным именем или нет, хозяин ли он проклятого дома или обычный вор, которому жажда наживы затмила рассудок, нам-то какая разница? Мы в любом случае ничего не теряем…